Водитель кивнул головой и уже включил передачу, но именно в этот момент приданная батальону артиллерийская батарея нанесла удар по огневой позиции. Снаряды всех шести орудий попали точно в цель. Старший лейтенант оказался мастером своего дела.

Комбату очень хотелось снять напряжение, замахнув грамм сто медицинского спирта. Тоскливо посмотрев на старенький холодильник, в котором хранился его «НЗ», майор решительно поднялся и, выйдя из своей комнаты, направился к дежурному по батальону. Лейтенант встретил командира в дверях и, не дожидаясь вопросов, торопливо заговорил:

– Товарищ майор! Хорошо, что вы сами зашли. Вас товарищ замполит батальона к трубке зовёт. Говорит, что очень важно! Я думаю…

Командир батальона не стал выслушивать гипотезы парня. Легко отодвинув дежурного в сторону, прошёл в комнату и взял трубку ЗАС:

– У аппарата.

Булькающие звуки потекли из гарнитуры, как вода в сливное отверстие. Наконец, они стали обретать словесную форму:

– Всё, Андреич! Я – обещал, я – сделал. Твой план утверждён постфактум. Правда, старшой высказался, что надо было раньше головой думать. Но это так, к слову. Ты меня понял? Всё в полном поряде!

Комбат вытер пот со лба и не скрывая облегчения, бросил в трубку:

– Спасибо. Жду. До связи.

Командир разведвзвода с нескрываемым одобрением взглянул на старлея:

– Молоток! Мне говорили, что артиллеристы умные ребята, но, честно говоря, даже и не думал, что духов накроете первым же залпом.

Тот постарался ответить безучастным тоном. Ему казалось, что именно так должен вести себя бывалый вояка:

– Ничего особенного. Привычное дело…

Взводный лишь усмехнулся и вновь прильнул к биноклю. Через несколько секунд он снова обратился к товарищу:

– Блин! Или мерещится мне, или зелёнка и в самом деле зашевелилась? Глянь-ка сам. Не пойму…

Артиллерист живо повернулся к пробоине и поднёс бинокль к глазам. Молчание длилось недолго. Через несколько секунд, он взволнованно зашептал:

– Ты прав, разведка! Духи что-то затевают. На западной стороне кишлачной линии пыль столбом. Видать машинки съезжаются. Если комбат прав, то скоро всё душманское войско муллы в этом районе соберётся. Вот бы вдарить по ним!

– Нельзя. Того и гляди, зацепим мирных. Потом проблем не оберёшься! Есть другие варианты? Только давай, соображай быстрее. Хочу комбату доложить уже с готовыми предложениями. Чтобы время не тратить попусту.

Напарник почувствовал, как от азарта зачесались ладони. Ещё раз осмотрев местность, заговорил, не оборачиваясь к товарищу:

– Смотри, Разведка! От зелёнки к крепости всего две дороги ведут. Расстояние между ними примерно двести метров. Духи вряд ли пойдут одной колонной. Давай я передам своему комбату координаты, и в момент, когда их машины выйдут к основной грунтовке, долбанём заградительным? Эффект я тебе гарантирую!

Офицер одобрительно кивнул:

– Толково. По ходу они хотят нас опередить и войти в крепость раньше. Прочухались, черти! Если мы дадим им такую возможность, то результат сегодняшней операции духи сведут к нулю. Потеря установки и расчёта, пусть даже подготовленного, для них не катастрофа. Не мешай. Буду с комбатом общаться.

Майор слушал расклады взводного не перебивая. Изредка бросая взгляды на начальника штаба, стоявшего рядом, он как бы спрашивал своего заместителя, мол, что ты думаешь по этому поводу? Тот, дождавшись завершения радиосеанса, подошёл к столу, на котором лежала карта и после минутного изучения обстановки, приглашающе махнул рукой:

– А ведь они правы. И разведчик, и артиллерист. Смотрите, товарищ майор, фронт заградительного огня нашей батареи полностью перекрывает пути движения колонн. Ущерб быть может и не будет серьёзным, но охоту отобьёт. И, что ещё важнее, у нас будет достаточно времени, для занятия крепости и подготовки к отражению возможных провокаций со стороны воинства муллы.