Тараки заявил, что великая Саурская революция совершена его сторонниками во имя «защиты принципов ислама и демократии». Внешне после революции все оставалось по-старому. Как и прежде, пять раз в день сзывали правоверных на молитву с кабульских минаретов муэдзины, в лавочках городского базара привычно дремали босоногие торговцы, по узким проулках рынка катили тележки, налегая голой грудью на деревянные перекладины, бритоголовые хазарейцы, стайками бегали за иностранцами, прося бакшиш, мальчишки, ночами в центре города надоедливо выли бездомные собаки.

Хотя все оставалось без перемен, но все до единого афганцы ждали перемен – одни с надеждой, другие со страхом. Однако уже вскоре выяснилось, что социализм и мусульманская религия – вещи несовместимые. Афганистан, который и до этого отличался внутриполитической нестабильностью, стал неуклонно катиться к гражданской войне.

Это в значительной мере объяснялось и тем, что Афганистан к концу 70-х годов оставался одной из самых отсталых стран мира. Жизнь его 16 миллионного многонационального народа раздиралась многочисленными очень сложными противоречиями.

По данным ООН Афганистан находился на 108 месте среди 129 развивающихся стран по доходу на душу населения. Крестьяне, составляющие 80 процентов населения, в большинстве своем не имели своей земли и находились в долговой кабале у помещиков и сельских ростовщиков. Урожайность основных сельскохозяйственных культур была одной из наиболее низких в мире. Страна постоянно испытывала нужду в продовольствии.

Крайне слабо была развита промышленность (всего около №)) промышленных предприятий с общей численностью фабрично-заводских рабочих 44 тыс. человек), занятых главным образом первичной обработкой сельскохозяйственного сырья. Кроме того, имелось 67 тыс. строительных рабочих. Даже при таком ограниченном количестве рабочих существовала хроническая безработица. Национальная промышленность обеспечивала потребности страны всего на 20 процентов. (См.: Война в Афганистане. М., Воениздат. 1991, с.40.) 90 процентов населения было неграмотным. Значительная часть афганцев была далека от политической жизни. Многие люди не знали даже имени короля, который ими правил. Для них авторитетом были местные муллы и старейшины. Как писал один из исследователей Афганистана, жизнь в Афганистане «…носила архаичный, привычный, недвижимый характер. Ход времени затормозился почти до полной остановки. Норма существования определялась поговоркой: верблюд не выдержит лошадиной скорости, поэтому мы идем своей дорогой, по пути, начертанному Аллахом». (См.: Социологические исследования. 1988, № 5, с. 109).

В этих условиях Апрельская революция была обречена. Попытки установить сильную централизованную власть встречали сопротивление не только у племенных вождей и других местных правителей, но и массе народа.

Аграрные реформы и безумная антирелигиозная политика правительства Мухаммеда Тараки быстро накалили обстановку в стане. Образовалась исламская оппозиция. Защитники ислама объявили кабульским властям священную войну – джихад. Первый мятеж вспыхнул в начале мая в Нуристане. Правительственная авиация разбомбила селения повстанцев-моджахедов. Весной и летом мятежи и волнения шли уже по всей стране. Крупнейшим стало мартовское восстание в гарнизоне Герата, где погибли и советские советники – первые жертвы еще не начавшейся войны.

Дело усугубилось тем, что мятеж произошел при широком участии местного населения и воинских частей 17-й пехотной дивизии, а также при активной поддержке со стороны иранских наемников.