– У меня звенит в ушах, Брайн. Тебя не слышно. Сколько ты знаешь эту Саманту?

– Глория, не включай дотошного копа. Спроси ещё, пробил ли я её по базе.

– И спрошу, – с негодованием выпалила я. – Ты не ответил на вопрос.

– Пару недель. Мы познакомились в клубе.

– Одна песня! Без комментариев.

– А что такого? Может, это настоящая любовь, Глория? – возмущенно произнес Брайн, поправляя тёмные очки.

– Ты что, как маленький ребенок? Тащишь всех, кого подберешь на улице, в свой дом?

– Глория… – жалобно застонал Брайн.

– Не смотри на меня так! Я ненавижу, когда ты так смотришь. Как какой-нибудь чертов кокер-спаниель! Ладно… Спрошу, спрошу я Гейба об этом бредовом предложении с ужином… Только ради всего святого, больше не говорим об этом!

– Спасибо, уважила.

Брайн попытался плотно сжать губы, но все же не смог скрыть довольную улыбку.

– Не смей улыбаться! – я выкрутила руль и сумела проехать без остановки целый квартал. – Может быть, теперь тебе интересно, чем я занималась в свободное время?

– Да. В ушах уже не звенит, можем продолжать. Они в твоем распоряжении.

– Ох! Надрать бы тебе зад, детектив Уэйн! Утром я встала пораньше и поработала немного дома, пока кто-то кувыркался под жаркие стоны Саманты. Я написала Кейт электронное письмо. Спросила её о прежних парнях Оливии. Подумала ночью, может кто-то из бывших Оливии решил ей отомстить. Кейт ответила, что до Макса, Оливия встречалась только с одним парнем. Ларри Ковыч. Работает в какой-то семейной пиццерии, называется «Четыре сыра». Располагается она между Нью-Йоркским городским и Колумбийским университетом. Обслуживает в основном студентов и преподавателей. Ларри там вроде управляющего. Повышает свой авторитет. У него имеется несколько приводов за мелкое хулиганство и травку, но его отпускали за недостатком улик.

– Значит, на ленч сегодня пицца? – потирая ладони, воскликнул радостно Брайн.

– А что? Я люблю пиццу! Свяжись с Дейвом, хочу знать, как обстоят дела на сегодняшнее утро в техническом отделе. Что им удалось вытащить с камер наблюдения. Удалось ли восстановить какие-нибудь данные. Расшифровать загадочные числа.

– Вчера вечером, перед сном, мы созванивались с ним. Изменений не было. Ты хочешь слишком быстрого результата, Глория.

– А как по-другому? За раз по три трупа, это мощно! Слушай, стоит ли ехать в лабораторию к Курту? Вдруг ты состоишь в интимной связи с лаборантками?

– Фу!

– Ну что ж! Вера восстановлена. По крайней мере, частично.

***

По прибытии на место, облачившись в одноразовый халат, бахилы и маску, мы вошли в прозекторскую. Эдриан Курт восседал на стуле, одетым в белый халат поверх красной рубашки. Он не сводил глаз с одного из экранов и жевал пончик, политый шоколадом.

При виде нас он кивнул:

– Снова в моих пенатах, детективы? Что, Глория, не можешь без меня жить?

– Куда же без тебя! Давай, колись.

– Не хочешь спросить про моё настроение?

– Нет. Макс и Элизабет Эвансы. Оливия Браун. Вот что меня интересует, Курт…

– Я за сутки спал два часа. Отчаянно пытаюсь включиться в работу. Пришлось подниматься на второй этаж и немного побегать в спортивном зале.

– У вас есть свой спортзал? – удивленно спросил Брайн, наливая себе порцию кофе из кофейника, стоящего на столе рядом с Куртом.

– Да. Я организовал его в первую очередь для себя. Приходится часто задерживаться на работе до утра, ребятки. По вашей, кстати, милости!

– Ты бегал на дорожке в шортиках и тренировочной маечке? И никто не умер и не сошёл с ума от ужаса за это время? – улыбнулась я.

– Обижаешь… Вообще-то я неплохо сложен, Глория. Если захочешь ещё раз проверить наш с тобой…н у ты понимаешь…. я всегда…