Впрочем, я бы не стала говорить кому-то из жителей Латиции о том, каково это - оказаться в осажденном городе, осознавать, что каждый час может стать последним. Мне казалось, что моя голова лежит на деревянной подставке, а надо мной висит гильотина, веревку которой грызет маленькая мышка, и никто не знал когда ее крохотные, но острые зубки достаточно подточат канат и лезвие полетит вниз.

- Наверное, это было ужасно, - с грустью в голосе сказал лакети. Я едва не фыркнула: он мне сочувствует? Своевременно.

- Я почти ничего не помню, - соврала не моргнув и глазом.

В ушах звучали неслышимые остальными рыдания: громкие завывания и слабые обреченные всхлипы. Перед глазами с потолка сыпался песок, а стены содрогались от отголосков взрывов. Эта темнота и сырость чужого подвала часто возвращались в кошмарах, напоминая мне о той роли, которую я должна играть сейчас.

- Аника сказала, что вы вдова, - сменил тему герцог, вновь воскрешая на своем породистом лице улыбку. Серые волосы были уложены на манер последней имперской моды, которая постепенно проникала на улицы Торпа.

- Это так, мой муж погиб два года назад.

- Что с ним случилось? - вскинул пепельную бровь Дариан. Он предложил мне локоть, а, когда я приняла его, неспешно двинулся по залу.

- Несчастный случай на верфи, Ваша Светлость. Мой муж владел одной из них. Он любил море и корабли, и часто лично проверял как рабочие выполняют ремонт судов. В один из дней кто-то плохо закрепил веревки в доке и тяжелый прибор упал. Ох, простите, герцог, мне до сих пор сложно это вспоминать, - я отвернулась, коснувшись губ кончиками пальцев. Смерть моего мужа была не самой ужасной, он умер на месте, не мучался. Во время осады Торпа я видела судьбы намного более печальные, болезненные и страшные.

- Он был приезжим? - новый вопрос, и вновь ощущение подвоха коснулось меня ледяной ладонью между лопаток. Привычно подавила в себе желание уйти от ответа или вообще распрощаться с герцогом, а лишь грустно кивнула:

- Да, он прибыл из города Ткации. Через год после окончания войны, он приехал одним из первых, когда аристократы Латиции еще были скептически настроены. Тогда мы и познакомились.

Посмотрев в синь хищных глаз, я поняла, что раньше не встречалась с мужчинами подобного уровня. Взгляд герцога словно проникал под кожу, гипнотизировал, готов был вытащить мои тайны наружу, как ловкая хозяйка одним движением вынимает кишки из рыбьей туши. А ведь герцог Хеланд даже не инстигатор. Смогу ли я хоть поговорить нормально с Марком Таро?

К мысли, что в один момент меня все же словят, притянут к ответственности, как одну из повстанцев, я давно привыкла. Прекрасно понимала, что если так сложится, я должна буду хоть откусить себе язык, но не называть никаких имен. И меня не будут спасать. Против голодных и яростных имперских псов повстанцы долго не продержаться. Все, что от нас осталось, ушло в подполье, уповая лишь на такую крысиную борьбу.

Сейчас каждое мое новое задание было для меня как последнее, но вопреки своему смирению, я не готова была сдаваться. Отнюдь. Я собиралась барахтаться до последнего. И до последнего вздоха готова была оставаться верной своим принципам.

- Соболезную вашей утрате, - изрек Дариан, и я смогла немного перевести дух.

Но его тут же снова перехватило, стоило мне увидеть среди гостей знакомый профиль.

- Прошу прощения, Ваша Светлость, - я взглянула на мужчину снизу вверх и виновато улыбнулась: - Мне нужно отойти, поздороваться с хозяином приема.

- Конечно, леди Хелена, - кивнул герцог, еще раз пристально всмотревшись мне в глаза. - Был рад нашему знакомству.