Саркастическая улыбка Артемьева вряд ли могла вдохновить на новую ложь, но маркиза трудно было остановить.

– Жоржи, клянусь, дело не в политических убеждениях. Скоро он будет на свободе.

– Раз дело не в политике, тогда в чём?

– Этого я пока не могу сообщить при всём моём доверии к тебе, – Шале громко вздохнул. – Ты сомневаешься? Но если бы я не доверял тебе, разве заставил бы меня кто-либо приехать в этот город?

– В данном случае речь идёт не о твоём доверии, а о моём.

Какой-то миг они молча смотрели друг на друга – два полюса, которые не могли ни удалиться, ни приблизиться.

– Нет, Жорж, так не пойдёт! – обиделся маркиз, насколько умел обижаться. – Теперь я должен при каждой нашей встрече изображать раскаяние за то, что выжил и преуспел.

– Выжило прежде всего твоё желание преуспевать.

– Почему бы и нет? Вполне естественное желание. Вот только одна заноза…

Артемьев отвлёкся, прислушавшись к звукам за дверью кабинета. Детский визг сменился смехом и быстро растворился в большом доме.

– Ах, и так всегда! – горестно воскликнул маркиз. – Стоит мне заговорить о моих проблемах, как все тут же делают вид, будто у них своих проблем гораздо больше.

– У тебя ещё новость?

– Право же, мой свет, ты догадлив.

– Топорин? – Артемьев повернулся к нему.

– Увы. Пашкин земляк, а копает вокруг маркиза де Шале. Понимаешь, о чём я? – маркиз, сощурив глаза, напряжённо смотрел на князя.

– Ты становишься подозрительным, как наш генерал, – в тоне Артемьева слышалось пренебрежение – не к Пашке, а к его нелепым страхам. – У Топорина влечение к чужим биографиям в основном по долгу службы. Вряд ли ты его мог заинтересовать.

– Жоржи, надо думать наперёд, а не после. Топорин ведь родом откуда-то из-под Харькова. А если у него хорошая память на лица?

– Сомневаюсь, что до такой степени… маркиз. Мог бы и поскромней себе имя найти.

– Тебя же не обременяет твой княжеский титул.

– Не сравнивай.

Шале нахмурился.

– Даже если Топорин ничего не докажет, – пробормотал он, – отношение столичного света к маркизу де Шале может отклониться не в лучшую сторону. Был ли смысл тогда заручаться здесь дружбой влиятельных скряг, идиотов и зануд?

– Ого! А что же сюда принесло тебя – щедрого, умного и весёлого?

– Не в Харьков же я должен был вернуться! – ничуть не смущаясь, выкрутился Шале. – Не дуйся, Жоржи, что не посвящаю тебя в некоторые моменты моей биографии. В них нет ничего такого, что хотелось бы вспоминать, – и словно в подтверждение этих слов в маркизе ухмыльнулся озлобленный беспризорник, готовый пойти на всё ради своей навязчивой мечты.

Его родитель, барич, наделавший кучу детей по всей Слобожанщине, скорее всего вообще не догадывался о существовании Пашки. Мать, подбросившая сына на порог французского булочника, давно спилась. Булочник часто поколачивал подкидыша, воровавшего у него то бублик, то пончик, ругался и грозился воришку прибить. Может, и прибил бы, если бы однажды Пашка не сбежал… Улицы, чужие усадьбы, ярмарки с непереводящимися ротозеями. Знания французского языка и некоторых секретов теста не могли прокормить мальчишку в отличие от проворных рук. А потом очередная драка. Если бы Пашка мог предположить, что разбил нос юному князю, если бы тот заявил о своём привилегированном положении, когда их забирали в полицейский участок – не сплелись бы так крепко судьбы двух мальчишек. Дрались они, как обычные подростки, бежали от полицейских, как положено тем, кто нахулиганил и боится наказания. Разбирались, кто крайний, уже потом. Потом и выяснилось, кто есть кто…

Санкт-Петербург и маркиз де Шале были знакомы недолго, но этого хватило, чтобы один из них решил, что знакомство стоит продолжить. Ни тоскливый климат, ни норовистая река, дважды покушавшаяся на жизнь столицы, не остановили солнцелюбивого «француза» в желании капитально здесь обосноваться. Его не заставили передумать даже русские привычки, о которых он так много рассуждал. Умея по необходимости быть обаятельным и остроумным, лёгкий в общении и подходчивый в дружбе, он быстро сблизился с высшим светом столицы, рассчитывая не столько на рекомендации князя, сколько на его молчание. Наводнения, туманы, сырость – всё это померкло в блеске заманчивых планов… Непредсказуемый французский аристократ Поль де Моро маркиз де Шале! Шаловливое дитя, обласканное светскими дамами, очаровательный картёжник, купивший своими проигрышами добрую половину весьма полезных ему приятелей. Недавно он переехал в новый особняк, стоивший очень дорого, но не дороже, чем желание иметь всё лучшее и принимать гостей с завидной роскошью. Когда б ещё и жена оценила все его старания, он был бы окончательно счастливым человеком… но жена маркиза де Шале – это история со своими шипами, которые пока что ему никак не удавалось обломать.