– Ты или временем, или мифологией ошибся, дорогуша, – торжествующе говорю ему.

– Ты о чём? – божество опасливо отступило.

– Непорочное зачатие – это тебе две тысячи два года назад надо, к Марии, Гавриил. Или как там тебя зовут?

– Люди говорят, что меня зовут Лель – пора бы запомнить! И ничего я не напутал. – Он весь как сжатая пружина. – Непорочное зачатие было во все времена, только рекламы было меньше.

– Раз, два, после пяти – Мама, папа, прости, – запела я вполголоса бессмертную композицию «Тату». – Я со-о-ошла с ума-а.

– Опять двадцать пять, – хлопнул себя по лбу Лель.

– Меня полностью нет, Абсолютно всерьёз. Ситуация help, Ситуация sos.

– Мавра, ты ведь не дикая особа из Средневековья. Там бы и то, мне скорее поверили.

– Я поверила. И что? Я оказалась беременна! Что мне писать в графе отец? – хватаюсь за голову. – О чём я вообще говорю?!

– Не так уж всё и страшно, – он попытался меня успокоить. – Ты станешь знаменитой…

– Подопытной мышью! – заканчиваю за него фразу. Следовало как можно быстрее сдаваться врачам, а не сидеть тут и думать об ирреальной беременности. Покой. Белая рубашечка с длинными рукавами. Укольчики. Кашки. Прогулки два раза в день по полчаса. Просто сил не было дойти до телефона.

– Хорошо, держи это в тайне.

– Прекрати!! – топаю ногами, закрыв уши ладонями. Гипотетического ребенка внутри себя я не чувствовала нисколечко. Зато осознала, сколько проблем он принесет с собой. Уже принес.

– Я подозревал, что ты неврастеничка. – Мои, почти дотянувшиеся до его горла, руки он легко обезвредил, заставив обнять его. Стал успокаивающе поглаживать спину. Это была мелочь, но такая приятная. Понимаю, что истосковалась по ласке и прикосновениям. К моему ужасу, из глаз полились слезы. – Поплачь, – участливо велел Лель. – Моя сестрёнка чуть что – сразу ревёт, говорит, становится легче.

– А может, того, рассосётся само? – Стать матерью я планировала, конечно, но в отдаленном будущем. Прикусываю губу, чтобы не разреветься, жалея себя.

– Обязательно.

С надеждой вскидываю на него глаза.

– Приблизительно через восемь месяцев.

Решительно высвобождаюсь из его объятий.

– Ты куда?

– В аптеку. Потом в больницу.

– Психиатрическую? – подозрительно уточняет он.

– Если не увижу две параллельные полоски (и здесь Лель!), то в нее самую.

– Купи в аптеке успокаивающие сборы какие-нибудь! Очень рекомендую.

Уже на выходе из комнаты оборачиваюсь.

– А почему я, – спотыкаюсь о заковыристое слово, – забеременела именно от тебя? Ты единственный бог Любви теперь?

– Ты в любом мужчине находишь недостатки? Чем я-то тебе не угодил? – он вдруг обиделся.

– Уходишь от ответа.

– Хотел бы я сам знать, почему твое дурацкое заклинание выбрало меня, – чуть помолчав, ответил Лель. – Ты ведь о моем существовании даже не знала. Надо с текстом заклинания разбираться. Ты запомнила, что сказала тогда?

– Шутишь? Я и под гипнозом не вспомню, – говорю, направляясь в спальню, чтобы переодеться. – Тебе на работу не пора? А то как без тебя влюблённые обойдутся?

Скидываю одежду домашнюю и невольно застываю перед зеркальной стенкой шкафа-купе. Смотрю на себя, ожидая увидеть какие-то внешние перемены. Но ничего не увидела. Разве что щеки порозовели да глаза блестят ярче, чем обычно, словно я немного подшофе. Вглядываюсь в зрачки – они чуть расширены, но это объяснимо эмоциональной бурей, разразившейся совсем недавно.

– Разберёмся, – Лель говорил немного невнятно, находясь за закрытой у него перед носом дверью. – Можно я с тобой? Я для всех видимым стану, не бойся!

– Посмотрим, – напускаю туману, хотя сама рада. Идти в этой запутанной ситуации к гинекологу лучше не одной, пусть даже в сопровождении ожившей галлюцинации.