Отвесив гостям уважительный поклон, Темир-бек направил своего коня к группе всадников, готовящихся к схватке.

На помост взошел Ислам-бек и, зорко оглядев место состязания, махнул рукой. По этому сигналу шум мгновенно стих, движение конников прекратилось.

К участникам улак-купкари подъехал всадник на прекрасном вороном ахалтекинце и, призывая к тишине, поднял над головой украшенную серебром камчу.

– Слушайте! Слушайте! – прокричал он, заглушая ржание разгоряченных бегом коней. – Сегодня гиссарцы увидят незабываемое зрелище. Вы должны показать свое удальство, силу и ловкость. О юноши, о зрелые мужи! Три козла от щедрот уважаемого Ислам-бека. Пусть каждый дерзнет! Победителей ожидают двадцать призов! Халаты! Сапоги! Седла! Шелковые платки для возлюбленных! Скачите! Хватайте!

Глашатай подскакал к помосту для гостей, на которых Ислам-бек возложил обязанность судей, и крикнул:

– О уважаемые, народ требует козла!

По существующему с давних пор обычаю, казий спросил:

– А зачем джигиту козел?

– Сварить бешбармак!

– Ну, тогда получай!

Два нукера Ислам-бека перекинули через седельную луку двухпудовую козлиную тушу.

Всадник с криком поскакал в сторону замерших на месте участников состязания и, остановившись в десятке метров от них, сбросил тушу на землю.

И тут началось что-то невообразимое. Всадники рванули к центру, стараясь первыми схватить козла. Кони, люди, пыль, крики и ругань – все смешалось в единую серую массу. Неожиданно из этой шевелящейся кучи вылетел всадник и, пришпорив коня, галопом помчался в сторону от кинувшихся в погоню соперников. В сторону помоста во весь опор, пригнувшись к шее коня, мчался Темир-бек. Козел мотался под брюхом коня. Всадник, зажав в зубах камчу, одной рукой держал тушу, другой умело управлял своим буланым, который с каждым скачком все более и более отдалялся от своих преследователей. Темир-бек, на значительном расстоянии от соперников, сделал один круг, потом другой, и его жеребец начал понемногу сдавать.

Неожиданно от группы всадников отделился джигит на гнедом ахалтекинце. Слившись своей рыжей шевелюрой и бородой с гривой своего жеребца, он вскоре нагнал Темира, конь которого уже достаточно подустал, и с ходу набросился на него, пытаясь отобрать козла. Но не тут-то было. Темир-бек, подтянув тушу к себе на седло, крепко-накрепко придавил ее коленом, и как только рыжебородый попытался ухватить его добычу, Темир, резко потянув узду, заставил своего каурого повернуть в сторону. Этот маневр заставил соперника на несколько минут отстать, но вскоре он, снова нагнав Темир-бека, нацелился на козла. Завязалась схватка. Рыжеволосый был опытнее и крепче Темир-бека, и тому пришлось приложить все свои силы, чтобы удержать добычу. До конца состязания оставался еще круг, когда соперник, резко нагнувшись, схватил тушу и начал тянуть ее на себя. Темир-бек, пытаясь удержать добычу, полностью отдавшись на волю своего буланого, выпустил поводья и, вцепившись двумя руками в скользкого от пота и пыли козла, резко дернул его в сторону. Рыжебородый джигит, поймав вместо туши пустоту, свалился на землю, чуть было не попав под ноги коней, несущихся за лидером. Победил Темир-бек.

Когда он, потный и пропыленный, со ссадинами на руках и лице, предстал пред очи своего названого отца, Ислам-бек крепко его обнял и трижды расцеловал.

– Ты настоящий джигит! Сегодня ты это доказал.

Он снял с себя пояс с позолоченной саблей и кинжалом и опоясал им юношу.

– Носи, сынок! Сегодня ты стал не только воином, но и командиром моих нукеров.

Улак-купкари продолжалось до самого вечера. До самого вечера перед поместьем Ислам-бека дымились костры, пахло свежими лепешками, пловом и бешбармаком. Праздник удался на славу.