Развитие юридической помощи в России после 1917 г. связано с изданием Декрета № 1 «О суде» от 22 ноября 1917 г., где защитник был допущен к участию в предварительном следствии по всем уголовным делам. Профессиональная адвокатура была, по сути, ликвидирована. Так, интересы личности в суде мог представлять любой обладающий гражданскими правами неопороченный гражданин. Тем самым к адвокатской деятельности были допущены лица, не обладающие юридическими знаниями.

Декретом № 2 от 7 марта 1918 г. при Советах рабочих, солдатских и казачьих депутатов были образованы коллегии правозаступников, члены которых избирались и отзывались Советами, на местах им устанавливались ежемесячные оклады заработной платы. Хотя некоторые элементы присяжной адвокатуры в некоторых регионах были сохранены. Так, в Москве была создана система вознаграждений. Клиенты оплачивали услуги через центральную кассу коллегии по установленным расценкам, и эти деньги распределялись среди членов коллегии в зависимости от количества проведенных дел и их сложности[9].

Дальнейшее свое развитие в РСФСР юридическая помощь получила в Положении о народном суде от 30 ноября 1918 г., которое предусматривало создание коллегий защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Защитники рассматривались как должностные лица с установлением определенного размера заработной платы. Клиенты должны были платить за услуги, но вносить плату надо было на счет Комиссариата юстиции, из бюджета которого предполагалось выплачивать зарплату.

Закон ставил перед защитником задачу содействия суду в наиболее полном освещении обстоятельств дела. Этот нормативный акт запрещал гражданам обращаться за юридической помощью к адвокату лично. Необходимые прошения и по уголовным, и по гражданским делам должны были направляться руководству коллегии или в суд, и тогда эти инстанции назначали адвоката. Более того, адвокатам разрешалось выступать по гражданским искам только в том случае, если руководство коллегии признавало иск правомерным.

Было отмечено значительное сокращение численности адвокатов. Взяв на себя финансирование коллегий, государство стало заинтересованным в их оптимальной численности. В Москве для городской коллегии был установлен предел в 200 человек, в то время как в начале 1919 г. в нее входило в четыре раза больше членов. За 15 месяцев, прошедших после Октябрьской революции до марта 1919 г., число адвокатов в Москве сократилось с 3000 до 100 человек.

Полнота защиты обвиняемых по уголовным делам снижалась в связи с появлением чрезвычайных трибуналов. Как правило, когда расследование производилось Чрезвычайной комиссией (ЧК), приговор к смертной казни приводился в исполнение часто вообще без судебного разбирательства и, естественно, без адвоката. Когда же закон допускал по разрешению судьи участие защитника в деле, расследование по которому проводилось ЧК, на практике присутствие защитника было еще менее вероятным, чем в обычных народных судах. В действительности дела в революционных трибуналах в этот период рассматривались без участия, как прокурора, так и адвоката. На четвертом съезде работников революционных трибуналов постановили, что полная процессуальная форма с участием сторон будет соблюдаться только в исключительных случаях[10].

Сжатость и быстрота судебных процессов во время гражданской войны продемонстрировали возможность обойтись как без обвинителей, так и без защитников. Поведение адвоката в суде в глазах многих судей не служило интересам государства