Лекторий притих. Студенты переваривали вопрос, девушка с заднего ряда робко подняла руку.

— Да, кадет Флай?

— Ну… мне кажется, что если суд с присяжными и у обвинения есть свидетель, то надо пытаться договориться в мирном русле до минимального срока…

— Неправильно, садитесь. Плохо, кадет Флай. Ещё варианты? Вообще кто-нибудь домашнее задание делал?!

Я окинул недовольным взглядом аудиторию. Вот чем они занимались? Была же тонна времени с прошедшей лекции! Ещё одна робкая рука взлетела вверх.

— Да, слушаю, кадет Орсни.

Прыщавый долговязый парень поднялся со своего места.

— Если суд на Танорге, то можно попросить Центральный Искусственный Интеллект, подключённый к большинству камер планеты, проанализировать, где был обвиняемый в момент преступления…

— Не так плохо, кадет Орсни, — перебил я со вздохом, — это называется «алиби», но это не ответ на мой вопрос. И, опять же, я спрашивал об общей стратегии защиты. Что, никто не знает?

Студенты опустили взгляды в планшеты и ноутбуки. Кто-то со второго ряда тихонечко пискнул:

— Если бы об этом писали в учебниках, то мы бы не приходили на занятия.

Я хмыкнул.

— Первое, что вы должны сделать, — это дискредитировать свидетеля. Если это врач, покопайтесь в истории его практики, найдите случаи, когда он ставил неправильные диагнозы. Если учитель — когда повысил голос на детей. Если ремонтник — когда сломал технику, и так далее. Мы все гуманоиды, а не роботы. Мы все совершаем ошибки.

Ещё одна рука взметнулась в воздух.

— Да, кадет Брайж? У вас вопрос?

Высокий златогривый ларк уставился на меня во все глаза.

— Даже вы? Вы тоже совершаете ошибки?!

— Нет, я не совершаю. — Отрицательно мотнул головой, внутренне повеселившись вопросу. — Итак, продолжаем. После того как вы дискредитировали свидетеля, необходимо подкинуть судьям другого участника преступления. Показать, что у него тоже есть своя выгода. Ну и, наконец, третье. Скройте доказательства. Вывалите на присяжных такую гору информации по делу, чтобы линия обвинения захлебнулась в ней. Посейте в присяжных сомнение, тогда они никогда не проголосуют за максимальный срок, а, скорее всего, либо оправдают вашего подсудимого, либо потребуют пересмотра всего дела.

По классу разнёсся восторженный вздох, но дотошная кадет Флай вновь подала голос:

— А если не получится дискредитировать свидетеля? Тогда что?

— Тогда вы должны показать его настолько идеальным, чтобы присяжные почувствовали, что ими манипулируют.

Звенящая тишина опустилась на лекторий. Если бы мухи водились на станции, то их было бы слышно. Но мух здесь не водилось.

Я откашлялся, посмотрел на лица студентов, пытаясь прикинуть, как много из них действительно уловили то, что я до них хотел донести, а затем развернулся к виртуальной доске.

— Итак, тема сегодняшней лекции — финансовый эквивалент преступления. Кто знает, что это такое?

Не успел я доформулировать вопрос, как в класс заехал крошечный робот.

— Господин Вейсс, вас ожидает адмирал Леру, пройдёмте за мной, — произнёс механический голос.

Я скрипнул зубами. Не прошло и четверти часа, как Киар прислал за мной — и ведь знал, что прервёт занятие! Маленький цилиндр на шестигранных гусеницах-колёсах самоуверенно двинулся вдоль коридора, ожидая, что я последую за ним. Я прищурился. Вот ведь заносчивый робот, один в один как его хозяин! Киар просчитал, что я всё равно прилечу, и отправил электронику меня встречать. Ну что ж, если мне придётся доказывать право на преподавание в Академии на старых добрых кулаках, то так тому и быть. Бывший однокурсник будет удивлён моей физической форме, ведь тренировки после Космофлота я не забрасывал ни на неделю.