Мрамор, мрамор и роскошь. Эти элементы окружали меня в каждом из залов, через которые я проходила. Пространство словно дышало величием. Но среди гостей я не нашла ни одного знакомого лица. Я остановилась в последней комнате, наполненной работами художников и скульпторов.

Это был благотворительный вечер, посвящённый войне и её последствиям. Работ здесь было достаточно: каждая из них уникальна, каждая рассказывала свою историю. Среди всех меня привлёк один объект, от которого я не могла отвести взгляд около пятнадцати минут.

Передо мной была скульптура девочки. Она плакала, держа в руках окровавленный нож. Мне стало её жаль. Я видела в ней себя – ту пятилетнюю девочку, которой пришлось защищаться и бороться с разрушениями в её жизни.

Эта работа заставила меня испытать боль, которую сложно описать. Я несколько раз промокнула глаза салфеткой. Наверное, я простояла бы так ещё долго, если бы не силуэт женщины, приблизившейся ко мне справа.

– Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Здравствуй. Ну, это как посмотреть.

– Что ты имеешь в виду?

– Между мной и искусством не такая уж большая пропасть. Вот что я имею в виду.

– Ты права. С этой точки зрения, это вполне ожидаемо.

– А с твоей?

– Ты не богата. Этим всё сказано. Здесь вход стоит больше 10 тысяч евро.

– Безусловно! С этой точки зрения, действительно неожидаемо.

Мы рассмеялись, но сдержанно, в рамках приличия.

– Не хочешь пройти на террасу?

– Пойдём.

Мы вышли на террасу, заполненную людьми. Их количество слегка удивило меня, но вскоре я поняла их причины быть здесь. Терраса открывала великолепный вид на городскую набережную, освещённую уходящими лучами дня.

Люди здесь были разными. Одни – поклонники искусства, готовые пополнить свои коллекции, используя свой кошелёк. Другие – сами творцы, пришедшие насладиться атмосферой и продемонстрировать свои работы. Были и организаторы или кураторы, ответственные за реализацию этого проекта. Но наиболее важные фигуры здесь – меценаты. Те, кто собрали нас здесь во имя добра.

Это мероприятие было закрытым, поэтому ненавистных всем журналистов здесь не было. Лишь специально нанятые фотографы и видеографы тихо выполняли свою работу, не нарушая атмосферу. Всё здесь было организовано с одной целью – продвинуть искусство, принести пользу и, разумеется, удовлетворить пиар-интересы. Бизнес, выгода и имидж – ничего более.

– Желаете шампанского?

– Спасибо. – она взяла первый попавшийся бокал.

Дама рядом тоже взяла бокал, поднесла его к носу и поморщилась.

– Шмурдяк! Пойдём к бару, я покажу, что здесь действительно стоит пить.

Подойдя к стойке, она заказала два бокала Armand de Brignac Brut Gold. Я не была любителем дегустаций, но выбирать не приходилось.

– Это классика. Запомни это вино. Если когда-нибудь понадобится выбрать что-то для мероприятия или ужина – бери его. В таких кругах людей оценивают по статусу, этикеткам и винным предпочтениям.

– Спасибо за урок.

– Ты слишком выделяешься, несмотря на то, что выглядишь потрясающе. У тебя нет украшений, ничего броского, ничего значительного. Ты выглядишь как моя помощница.

– Почему ты так добра ко мне?

– Ты не так глупа, как кажешься.

– Сочту это комплиментом. Но всё же – почему?

– Ты не выглядишь дешёво и не раздражаешь. Но ты выглядишь никак для таких мероприятий. И ты одна. Наверное, из жалости.

– Что ж, приму это за вежливость и снисходительность.

– Пойдём внутрь.

– Да, хорошо. Но у меня есть вопрос. Почему эти люди наслаждаются видом и общением, когда мы здесь – в эпицентре искусства?

– Здесь зарождается бизнес, создаются связи, приятно проводят время. Искусство – вещь благородная, но его главная ценность здесь в том, что оно собирает этих людей вместе под предлогом обсуждения всемирных проблем. Ты думаешь, кому-то здесь действительно важна война или кризисы? Они пришли, чтобы заключать сделки, продавать и покупать. Мир жесток, детка. Люди этого уровня не думают о войнах из благих намерений. Я в их числе.