Лилит крепко зажмурилась. Я видел, как одинокая слезинка скользнула по ее щеке к подбородку и, капнув, разбилась о пыльную землю.

– Они первые, кто разглядел в правлении Люцифера закат всего живого, – тихо просипела она, смахивая новую слезу указательным пальцем. – Первые, кто возжелал вернуть все на круги своя. Магия Бездны Тьмы не должна принадлежать кому-то одному, не зря вы разделены по Кругам и выходящим из них порокам. Власть в одних руках сводит с ума…

Поддавшись порыву утешить, я крепко обнял мать, поглаживая по шелковистым волосам. Она всхлипнула мне в грудь. Я знал, что таилось между строк ее рассказа. Свержение Люцифера означало ее долгожданную свободу от посягательств и гнета супруга.

– Мам, я столько натворил… – начал я и осекся, подбирая слова, чтобы наконец раскрыть правду о плене и гибели Аза, но она поймала мой наполненный сожалением взор в ловушку своих голубых глаз и не позволила излить душу.

– Думаешь, кому-то есть дело до твоих минувших ошибок? Прошлое безвозвратно, настоящее скоротечно, а будущее напоминает зачерпнутую в ладони воду. Пока ты печешься о нем, веришь в его исполнение, сжимая руки, оно с тобой. Однако стоит все пустить на самотек, и вода ускользнет сквозь пальцы, как и время. – Лилит шумно сглотнула, переводя дыхание. – Если любишь – бери! Знаешь, что отец не прав, – сражайся! Идешь на смерть – встреть ее с достоинством, Кайлан!

Мои глаза расширились, а рот приоткрылся. Мать не могла знать подаренное Софией имя, ведь так меня называли только в Абраксе. Опешив, я отодвинулся от нее.

Лилит широко улыбнулась, обрадовавшись, что смогла пробить мое притворное спокойствие.

– Да, Кай. Только чистая душа способна принять таившееся в теле зло, сжиться с ним и победить! – Ее кожа загорелась ярче, поглаживая белыми лучиками застоялую ночь преисподней. – Спаси ее, спаси нас!

Окутав себя светом, Лилит исчезла. Золотые растения в оранжерее зазвенели, отражая вспышку ее магии. А когда тьма вновь приняла бразды правления, из-за ближайшего куста выплыла светящаяся сфера, а за ней, наполняя сад ароматом горько-сладких духов, появилась Адель.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Давно я не испытывал смеси облегчения и беспокойства.

Заметив меня рядом с фонтаном, Адди будто в землю вросла. Сфера погасла, как пойманный в банку светлячок, и ее прекрасное лицо расцеловала ночь.

Залюбовавшись ею, я приоткрыл губы, чтобы учтиво поприветствовать принцессу, но слова остались невысказанными. Тени сорвались с кончиков ее изящных пальцев, материализовавшись в острые шипы, и нацелились мне в живот.

Нападать Адель не собиралась, благоразумно усвоив, что я могу в любую секунду завладеть ее сознанием. Она лишь открыто показывала, как сильно меня презирает, негласно прося держаться подальше.

Заслуженно!

Было бы неплохо узнать без свидетелей, что именно наговорил ей Люцифер перед тем, как она сорвала с него маску. Но пока не объяснюсь, Паучок вряд ли ответит, а силой заставить ее говорить означало поставить крест на дальнейшем сотрудничестве.

А она была нужна мне! Как Грааль, как соратница, как воздух!

Адди мельком осмотрелась, удивляясь золотым растениям, и произнесла:

– Сфера привела меня сюда. Я не намеревалась посягать на ваше уединение.

Мы не оставались наедине с момента, как я познал вкус и запах ее сводящего с ума тела в особняке Франсбурга и полностью лишился последней опоры, удерживающей меня от распада на частицы, каждая из которых отныне и навсегда принадлежала Адель Грей.

Теперь я понимал вопиющие поступки влюбленных мужчин, которые раньше вызывали только смятение и порыв покрутить пальцем у виска. Моя жизнь зависела от ее благополучия, и я бы с превеликим удовольствием лишился головы, если бы это уберегло Адди от новых страданий.