Аваддон покачал головой, словно говоря: «Мы это уже проходили», и зло добавил:

– Бал начнется через пару минут, так что советую отложить дерзость в дальний угол. Люцифер не терпит пререканий! И помни, все, что произойдет на празднике, – проверка. Оступимся – и оба умрем!

Предостережение Аваддона долго звенело в ушах, поигрывая на нервах, как смычок на скрипке.

Мы прошествовали по богато украшенному золотыми вставками и лепниной коридору к лестнице с черепами на балясинах.

Я сделала вид, будто поправляю локоны, чтобы выполнить недавнюю просьбу Лу. Паучиха ловко перебралась в рукав моего платья, пощекотав кожу мохнатыми лапками. Скрипнув зубами, я подавила ударявшее кинжалом желание стряхнуть ее на пол и завизжать, как избалованная девица.

Коснувшись сияющего черепа, позволила демонессе соскочить с руки и незаметно скрыться от Аваддона, отвлеченного моими расспросами.

Болтая без умолку, я узнавала обо всем, чтобы детально изучить тонкости встречи с Люцифером. Идущая за нами Клара шумно сглатывала и частенько спотыкалась об ковер, выдавая нервозность. Однако, уверена, подруга, как и я, старалась впитать все нюансы характера Люцифера.

Супруг поведал, что Повелитель Ада падок на лесть, а еще, как и большинство зазнавшихся аристократов, вспыльчив и нетерпелив.

Когда мы миновали картинную галерею с жуткими портретами демонов, Аваддон выдал инструкции «как не облажаться на балу и остаться со всеми конечностями». В них строго-настрого запрещалось: перечить, провоцировать и оскорблять Люцифера, а также говорить про Небо или упоминать проигрыш в войне с моим дедом. Чуть позже Повелитель Смерти внес еще один пункт в длиннющий список:

– И не глазей на его маску.

– Маску? – удивленно переспросила я, сходя с последней ступеньки в полукруглый холл.

Аваддон изучающе осмотрел странно пустующую парадную, разделенную на две части. Один из коридоров – самый темный и влекущий – предположительно вел к тронному залу, а другой – к выходу из замка. Я проглотила рвение броситься прочь вместе с желчью, подступившей к горлу.

– У Люцифера весьма специфическое демоническое обличье. Из-за количества погубленных им душ и постоянной связи с Бездной оно перестало поддаваться магии, и он вынужден скрывать уродство иначе. – Аваддон многозначительно поиграл широкими бровями, давая понять, что этот пункт один из самых важных.

Я кивнула и проследила за тем, чтобы и Клара вняла предостережению. Подруга поджала губы и подняла вверх большой палец. Мол, глазеть не стану, а если все же и посмотрю – не завизжу.

С правой стороны погрязшего в тишине холла вылетела Лу. Алая юбка тянулась за ней следом, будто языки пламени. Демонесса на ходу поправила прическу, заправив белокурый локон за ухо, и, прижав руку к сердцу, низко поклонилась Аваддону.

– Прошу простить, мой Повелитель, я задержалась в ванной комнате, припудривая носик.

Аваддон с нескрываемым раздражением цокнул на Луизу и, расправив плечи, повел меня под локоть к темной части холла. Лу двинулась за нами, держась в двух шагах.

Стоило только войти в левое крыло, как на нас волной накатила какофония звуков: слышался задорный женский смех, грубоватые тембры, цоканье каблуков по полу, звон бокалов и музыка.

Последнее, как и дымный запах сигар, аромат мясных блюд и крепкого алкоголя, пленило меня. Мелодия вмещала в себе переплетение верхних и нижних нот, красиво пропитывая пространство звуками флейты и органа.

Я всегда была неравнодушна к инструментальной музыке и даже на мгновение зажмурилась, позволив себе проникнуться гармонией звуков.

Аваддон погладил меня по руке, почувствовав мой трепет перед мелодией, и я распахнула глаза. Хотелось по щелчку пальцев очутиться в соборе Франсбурга, где хор детишек пропитывал тонкими голосами мою греховную суть. Но увы, передо мной все так же маячила тьма преисподней.