Аваддон с обнаженным торсом сидел в одном из кресел, а на его коленях ерзала стройная демонесса. Незнакомка напоминала суровую зиму: ее красота – холодная и отчужденная февральская вьюга, а волосы, кожа и даже брови походили на пушистый снег.

Я остановилась на пороге, скучающе прислонившись плечом к дверному косяку. Однажды я наблюдала за лобызаниями Кайлана и рыжей бестии Марго, оказавшейся его ручной фурией. Тогда меня на куски рвала ревность, превращая кровь в обжигающую внутренности кислоту. Сейчас же я не испытывала ничего, кроме растущего раздражения из-за того, что приходилось любезно ждать, пока красавица, прикрыв руками нагую грудь, испуганно соскочит с моего супруга и присядет в реверансе. Слава Всевышнему, нижнюю часть ее тела скрывала длинная синяя юбка, так что лицезреть что-то более интимное не пришлось.

Аваддон лениво встал, похрустев затекшей после поцелуев шеей. Я нехотя отметила, что его ремень исчез, а штаны приспущены, выставляя напоказ соблазнительные косые мышцы, уходящие стрелой в напряженный пах.

Смущение раскрасило алым лицо, и я перевела взгляд на другого персонажа этой «увлекательной постановки».

Белобрысая демонесса разогнулась и облизнула припухшие губы. Пришлось проглотить подступившую ко рту желчь, чтобы не выказать отвращения.

Пока я боролась с собой, Аваддон приблизился к раздражающей незнакомке и приобнял ее за тонкую талию. Не замечая моего недовольства затянувшейся сценой, он опустил руки и страстно сжал ягодицы демонессы. Та просияла, а я скрежетнула зубами, сообразив, что Аваддон не собирается гнать взашей грудастую пассию.

Я пропустила наэлектризовавшийся от напряжения воздух через ноздри, чтобы прямо заявить, что пришла для важного разговора, а не для того, чтобы присоединиться к «влажному» веселью, но…

Все возмущения так и остались невысказанными, когда демонесса, кивнув на нашептанную Аваддоном просьбу, ринулась ко мне.

Тени среагировали молниеносно, черным маревом преградив путь незнакомке. Она испуганно взвизгнула и попятилась, заставив вновь задуматься о том, почему прислужники Круга Смерти боятся нашей схожей с супругом магии.

– Убери тени, Адель! – грубо приказал Аваддон. Его хриплый голос словно царапал внутренности, таким острым, как лезвие бритвы, был его приказ.

Я не послушалась, продолжая ограждаться теневой ширмой от демонессы-альбиноса. Неожиданно во мне что-то зашевелилось, будто шестеренки в часах принялись крутиться в обратном направлении. Аваддон истощал мою магию, подчиняя ее своему бездонному колодцу тьмы.

Зло зарычав, я всячески сопротивлялась насильному обезоруживанию. Вспышка эмоций придала сил на борьбу, и шестеренки остановились, а тени, упрямо противоборствуя супругу, поползли полосами по полу, грозясь накинуться на посмевшую приблизиться ко мне девицу.

– Адель! – вновь предостерегающе гаркнул Аваддон, и я поняла, что следующий его всплеск будет гораздо серьезней.

Судорожно выдохнув, щелчком пальцев растворила тени. Супруг изогнул губы в победной улыбке и жестом велел демонессе вновь приблизиться ко мне.

Вжавшись спиной в рыхлую стену покоев, я с дьявольской злобой наблюдала за каждым ее шагом, пока незнакомка не очутилась у меня перед носом.

Колючий взгляд ее рубиновых глаз скользил по моему лицу, пристально изучая, словно я была диковинной зверушкой. Я оскалилась, молча предупреждая, что разорву нахалку на части, если она рискнет коснуться меня или выкинет еще какую-нибудь глупость.

Аваддон стоял посреди комнаты, скрестив руки на точеной груди. Он нетерпеливо покачивался на пятках, будто выжидал начало чего-то грандиозного, и такое его поведение еще сильнее действовало на расшатанные нервы.