– Не накинешь платок, – завершил журналист капитанскую сентенцию. – Так-то оно так, но самому лучше не выпячиваться, не лезть на рожон. Ты человек служивый, тебя послало начальство и, как говорится, ничего личного. Пойми ты, Сёма, твоя контора… как бы это помягче сказать, чтоб не обидеть?
– Несколько прогнила – хочешь сказать? – Попытался быть невозмутимым капитан полиции.
– В том-то, брат, и дело, что не несколько, а очень даже. А про прокуратуру, которая тут уже побывала, и говорить нечего. Про ФСБ не знаю, у них несколько иная специфика, но они всегда стараются держаться над схваткой, замараться, блин, брезгуют. – Альберт кивнул на налитый до половины стакан. – Давай ещё по маленькой – и к делу! Доев упругие ароматные груздки и дохлебав остывшую, но от этого не менее вкусную уху, коллеги принялись за чай с лимоном и домашним кексом, попутно тыча пальцами в подробную карту Гривы, которую каким-то хитрым образом полицейскому удалось уже раздобыть в Заиграеве.
Глава одиннадцатая. Итак, что мы имеем?
Спросил Альберт у окончательно пришедшего в себя капитана после размышлений над картой, только что обретшей на своей однородной поверхности несколько ярких кружочков.
– На сегодня мы имеем, по крайней мере, четыре деревни, в коих заживо, (может, и не все, правда, заживо) сгорели в своих домах хозяйки вместе с курами и иной домашней живностью. – Попытался подвести итог Проектор. – Три деревеньки у нас и одна в соседней области. Впрочем, тоже на Гриве.
– Не совсем так, Семён, – вежливо возразил Альберт. – Доказательств у меня пока нет, поскольку прокурорские следаки куда-то спешили и совершенно не обследовали окрестные подлески. Но, сдаётся мне, что ни куры, ни кролики (у самой молодой они имелись) в огне не погибли, а были съедены где-то неподалёку. Понимаешь, дружище, возгорания происходили не в один день, а в течение недели, а, может, и дольше. В течение девяти дней, я полагаю. Всё это время поджигатели, а они там наверняка были, чем-то питались. Думаю, что как раз этой изловленной на подворьях живностью. Иначе, скажи на милость, чего ради они на этих старух напали? Пенсии, имущество, скотинка, какая ни есть. Не станут деревенские громилы, если они, повторяю, там были, бессмысленно сжигать доступное для них мясо. На то, чтобы убить и ощипать куру, у умелого мужика уйдёт едва ли больше десяти – пятнадцати минут. И всё: бери и жарь два кило мяса! Не сложнее и с кроликом. Его легонько бьют палкой по носу – и он готов…
– А что нам это даёт: сгорели кролики – не сгорели, съели кур – не съели? – С искренним недоумением спросил криминальный полицейский.
– Ну, во-первых, если увидим, что их съели, то, стало быть, налицо поджог. – Стал приводить свои доводы редактор отдела расследований. Во-вторых, костей должно быть довольно много, и они соответственно чётко обозначат нам границы стоянки, а, может быть, и наблюдательного пункта этих возможных поджигателей. А на стоянке всегда можно найти ещё что-нибудь интересное, прямо или косвенно указывающее на персоны преступников. В-третьих, на костях наверняка остались пальчики. Кстати, ты захватил тальк для их снятия?
– Захватил, – угрюмо отвечал Семён. – Только много времени прошло. Думаю, что дождями всё на хрен смыло.
– Не факт, – возразил журналист. – Кости в жире, а он плохо смывается. Разве что под давлением. Ладно, будем на месте – посмотрим. Вот, я тебе три пункта обозначил, а есть ещё четвёртый и пятый…
– Ну, убедил, убедил, Альберт. – Сдался капитан, впрочем, добавив при этом, что опытный начальник местного УГРо майор Веткин считает, что на деревни напали не местные, а гастролёры и, вполне возможно, что и не деревенские, а по наколке из Города. Что-то конкретное искали и все эти курицы им наверняка были по фигу.