Потому на счету каждый голос, и потому сегодня вечером после смены в ресторане я поеду в Эшби-де-ла-Зух. Когда я сказал Динару, что мне нужен отгул, он разразился гневной тирадой о том, как глупо давать черни право голоса.

– Если б я правил этой ё… страной, – заявил Дикар (не поднимается у меня рука, чтобы написать слово ё…), – то право голоса имели бы только мужчины старше сорока пяти, зарабатывающие больше семидесяти тысяч в год.

– Так вы не позволили бы голосовать женщинам? – уточнил я на всякий случай.

– Ни хрена не позволил бы! – разошелся он. – Они все чокнутые. Если у них нет предменструального синдрома, то они изводят себя гормональной терапией или страдают ВКТ.

Я заметил, что ВКТ означает «выглядывающая кромка трусов» и свойственна скорее мужчинам, но Дикар, как обычно, не внял доводу рассудка. Он принялся перечислять преступления и грехи своей отдельно проживающей жены Ким, а я удалился на кухню – стряпать луковую подливу для бифштекса в кляре.

Когда Дикар угомонился, я выглянул из кухни и уведомил:

– Мистер Дикар, шесть недель кряду я не имел ни единого дня для отдохновения.

– Как ты собираешься голосовать? – с вызовом спросил он.

Меня возмутила подобная бесцеремонность, но я все же ответил:

– За лейбористов.

– Тогда ни хрена выходных не получишь! – проорал он, свирепо толкнул высокий стакан под краник с ромом, после чего схватил наполовину полный (или наполовину пустой, в зависимости от типа вашей личности) стакан и от души приложился к нему, словно там плескалось молодое вино. – С какой стати мне терять ценного работника в один из самых напряженных дней в году и помогать этому педриле Блэру?

Дикар подпалил вонючую французскую сигарету и закашлялся. А я указал ему, что мистер Блэр вовсе не сексуальное меньшинство, а достойный отец троих детей. Дикар жутко загоготал и сжал ляжки (в стрессовых ситуациях он страдает недержанием). Потом подтащил меня к выходу и ткнул пальцем в вывеску магазина «Горячий Руль». Сам Руль копошился в витрине магазина, раскладывая на фаллическом постаменте кожаные трусы с заклепками.

– Моул, это магазин для пидоров, так? – прохрипел Дикар, дыша мне в лицо парами рома.

– Этот магазин специализируется на одежде и аксессуарах для мужчин, приверженцев альтернативного образа жизни, – согласился я.

– И что? Среди клиентов Руля нет счастливых женатиков? – спросил Дикар, театрально понижая голос.

Я ответил с немалой иронией:

– Значит, брак мистера Блэра – для отвода глаз, а его дети – это безделушки, зачатые на ложе цинизма, так что в один прекрасный день он обманом заставит голосовать за себя британский народ, потому что тот будет думать, будто голосует за социалиста-гетеросексуала, тогда как на самом деле…

– Помяни мои слова, Моул, этот твой Блэр – дружок Руля, или я ни хрена не понимаю, и ни хрена он никакой не социалист.

С тем я и удалился готовить капусту к ужину. Дикар любил, чтобы капуста варилась не меньше получаса. Моя работа в качестве шеф-повара стала сплошным праздником, с тех пор как Дикар ввел Традиционное Английское Безальтернативное Меню. Сегодня вечером была следующая разблюдовка: