Джорджу предложили довезти его на машине до дома, но тот отказался. Летние сумерки сменились холодной тьмой. Вода в лужах от света фонарей, ярко освещавших улицу, приятно поблескивала, а по ее глади били маленькие капельки, падающие с неба. Дождь утих. На улицах была мертвая тишина. Где-то вдали тихо шуршали деревья, слышались разговоры из открытых окон, в некоторых из которых еще горел свет. Даже в каких-то местах темного, как бездна неба, тускло светили звезды, похожие на снежинки.

Свет в доме Джорджа уже не горел. Джордж тихо вошел в дом, и пробрался до своей комнаты на ощупь по темному коридору. Дома было тихо, как и на улице. Элизабет уже давно спала, о чем говорил ее едва уловимый ухом храп. Переодевшись в ночное бельё, Джордж лег рядом с ней и крепко обнял. Сон если и не наступил мгновенно, то пришел в скором времени. Ночь прошла спокойно. Джордж проснулся от вкусного запаха несущего с кухни. С трудом открыв глазенки, как обычно это и бывает, Джордж попытался понять, сколько времени показывают часы. Но из-за яркого света, он едва мог разглядеть стрелки на циферблате. Найдя в себе силы встать с кровати, он направился в ванную, чтобы умыться. По правде говоря, встал с кровати он только из-за запахов блинчиков, будь на завтрак что-нибудь иное, он бы и усом не повел. В этом он ни капельки не постеснялся признаться на завтраке. После утреннего приема пищи Элизабет вышла на улицу работать в палисаднике, а Джордж решил сжечь все бумаги, которые накопились у него в кабинете за два года!

Как и полагалось, в начале первого приехал Оскар и Оливер. К сожалению, с печальными новостями. Порошок, найденный в кармане Хумберта Гилберта, все-таки оказался мышьяком. Подобные новости оказались тяжелым ударом для Джерри, который до последнего не верил, и даже был уверен в том, что это не мышьяк. Что касается Джорджа, то он не особо расстроился. Он винил только себя, и был в обиде на себя, за то, что верил Хумберту как никому другому, а он этих надежд не оправдал. Поэтому после таких новостей он смог дальше заниматься своими делами без потери духа. Остальные слуги, а также Элизабет отнеслись к этому более эмоционально.

Оскар добавил, что всю ночь Хумберт отпирался, и твердил только одно, что он не убийца, и что его подставили. Конечно, были здесь и свои нестыковки. Гибсон прекрасно знал почерк Гилберта, из чего был сделан вывод, что письмо написал явно не он. Либо Хумберт притворялся и всю жизнь писал кривым перекошенным почерком, когда мог писать как хороший каллиграфист.

Про это Джордж решил умолчать. Его можно понять. Даже если бы он и сказал об этом Оскару, то тот бы, скорее всего, проигнорировал бы предложение продолжить расследование, так как, такое маленькое алиби не могло противостоять всем уликам, сводящим к Хумберту. Безусловно, этим он подставлял своего слугу. Но, по правде говоря, внутри Джорджа тоже что-то подсказывало, что убийца Хумберт, хоть у него и не было никаких причин убивать Бенджамина.

Оскар с Оливером отправились опросить соседку напротив. Впервые за все время расследования Джордж не согласился идти вместе с ними, а решил продолжить заниматься своими делами. На его удивление допрос соседки затянулся, и вернулись Шерлок и Ватсон только к обеду. Оскар и Оливер не отказались пообедать вместе со всеми.

– Ну и что рассказала вам соседка? – сухо начал Джордж.

– Общим счётом ничего, что могло бы помочь Хумберту, – также сухо и спокойно пояснил помощник детектива.

– Как я поняла, она не видела никого, кто залазил в дом через окно? – Догадалась Элизабет, и подала на стол тарелки с горячим супом.