Да, что-то в таком духе и виднелось на покосившейся вывеске, заклеенной объявлениями и газетами. А еще эта паутина, на которой сидели два паука с длинными согнутыми кверху тонкими коленцами. Рину пробрала дрожь в который раз. В такие притоны ломиться только ради самоубийства. Даже богатые на солнечное тепло итальянские лучи не проникали в этот мрачный затхлый дворик.

– Прости, – мяукнул Бродяга, – я только на минутку… – Глаза его завороженно проводили вспорхнувших в далекое голубое небо голубков. – Встретимся на базе, ты ведь сама справишься, о’кей?

Рина и рта раскрыть не успела, как кот растворился в толкотне и свете соседней улицы, заканчивавшейся пьяццей. Да, неизвестно, что за город это, но в его «итальянистости» сомневаться не приходится. Хотя бы потому, что площади именуют «пьяццами», и на них фонтаны и кафешки с плетеными креслами, и посетители умудряются поглощать спагетти (от запаха которого текут слюнки, да все мимо рта) и обсуждать бытовщину так, будто ничего важнее нет на свете. А может, так и надо в жизни – влюбиться в каждый момент обыденности, и он сам взмахнет синим крылом и станет ежедневной феличитой[23]?.. Гомон такой, будто революция вершится или решается судьба кубка мира. А всего-то обсуждается традиционный рецепт пасты или истинный секрет женской привлекательности. Рине показалось, что солнечная суматоха захватила и ее, сменившую жаркий свитер на одну из футболок хозяев внедорожника. Хотелось улыбаться каждому встречному, и смеяться, и щуриться и подмигивать солнцу, и летать, и петь, и вертеться на одной ножке, и прыгать с пьяццы на пьяццу…

И тут – такое ржавое бюро сомнительного содержания. Рина нерешительно подергала добытую желтую футболку с эмэндэмсом на животе: самое приличное из гардероба несчастной троицы, оставшейся где-то в пурге Забайкалья. ПОЭ – да какой там «потенциально», настоящий ОЭ! Зеленый ошибся: майки она не любила поддевать, и сейчас привычка жутко подвела, заставив открыть чужой чемодан. Терзайся, не терзайся, а сейчас она при всем желании не может вернуть собственность владельцам – им на «добраться» нужно несколько дней. Она попользуется, постирает и вернет на место.

Рина попереминалась с ноги на ногу еще с полминуты и дернула скрипучую ручку вниз, старательно избегая пауков. Только они тут же суетливо забегали, как истые итальянцы, и девушка, взвизгнув, поспешила распахнуть дверь на себя и едва удержать равновесие на ступеньках, ведущих вниз.

Колокольчик звенькал вдалеке, а глаза Рины отчаянно пытались привыкнуть к полумраку полуподвальной комнатки. Где-то на спуске она четко проехалась боком по заплесневелой стене, и футболка ребят абсолютно точно потеряла в своем блеске.

Сквозь решетчатые окошки льется слабый свет, и видно, как в нем клубится пыль. Вековая. Тут не пахнет ни офлайном, ни онлайном… Вообще никаким лайном! Рина повела плечами. Зябко. Сыро. Вот теперь бы свитер пришелся кстати. Италия – теплый край, как же.

Паутина, пыль, ступени, тайные ходы, из которых тянет сквозняком и тьмой, полки со склянками и книгами… Все это пахнет такой сказочной избушкой Бабы Яги или сказаниями об алхимиках, что…

– Этот мир не перестает меня поражать, – сказала Рина стенам, все еще держась за собственные плечи. – Он кажется местами таким реальным, но будто каждый раз, когда я в это верю, он пытается меня убедить в обратном… Будто я сплю и просыпаюсь, и потом снова сплю, и снова просыпаюсь… Бродяга… где же ты?.. Что за бюро такое?..

Из одного из ходов раздались неровные шаги. Рина напряглась, не замечая, как расставила ноги пошире, слегка согнула их в коленях, а кулаки сжала.