Может быть и не стоило бы уделять внимания этому линейному кораблю 3-го класса Королевского флота. Однако так уж распорядилась судьба, что первое в своей жизни путешествие к мысу Доброй Надежды Иван Фёдорович Крузенштерн совершил на этом корабле – на первом корабле в службе выдающегося английского вице-адмирала Горацио Нельсона.

64-пушечный корабль «Резонабль» (второй в ряду слева).Холст, масло. Неизвестный художник

Как это случилось? Выше было сказано, что первым капитаном линейного корабля «Резонабль» был Морис Саклинг (1726—1778) – родной дядя знаменитого Горацио Нельсона (1758—1805). По просьбе мужа своей сестры Катрин Саклинг (1725—1767) и приходского священника Эдмунда Нельсона (1722—1802) он внёс двенадцатилетнего Горацио в судовой журнал в качестве мичмана.

Когда «Резонабль» приплыл к мысу Доброй Надежды, там находился английский фрегат «Уазо» (Uaso), который должен был плыть в Индию. Ивану Фёдоровичу Крузенштерну удалось получить разрешение от своего командира продолжить путешествие на этом фрегате.

Однако только удивительное стечение обстоятельств позволило ему совершить это плавание. Фрегат «Уазо» (Uaso) под командой капитана Чарльза Линдса был в самом плачевном состоянии.

Незадолго перед этим он встал на подводный риф и получил такую сильную течь, что даже помпы в гавани, работая день и ночь, едва удерживали его на плаву.

Общее мнение было такое, что фрегат не дойдёт до Калькутты.

Английские моряки настойчиво отговаривали русских офицеров от рискованного плавания.

Товарищи Крузенштерна по путешествию решили взять с фрегата уже перевезённые на него свои вещи и отложить на время выполнение своих планов. Когда Михаил Иванович Баскаков и Юрий Фёдорович Лисянский забирали вещи, Иван Фёдорович Крузенштерн был занят делами на берегу. На следующий день Крузенштерн прибыл на фрегат за вещами. Капитан встретил его словами: «Мне очень приятно, что хоть вы не боитесь отправиться со мной в Ост-Индию», – и крепко пожал ему руку.

Иван Фёдорович Крузенштерн остался на фрегате «Уазо».

Плавание в Мадрас, а оттуда в Калькутту было совершено удачно. Когда фрегат поставили в док, то оказалось, что у самого киля засел большой каменный обломок, который удивительным образом удерживался в этом шатком положении. Удара ветра или волны было бы достаточно, чтобы отделить камень и потопить фрегат. Течь через огромную пробоину была бы так сильна, что фрегат мгновенно пошёл бы ко дну. Провидение хранило моряков. Казалось невероятным, что фрегат мог в таком состоянии переплыть Индийский океан. Всё население Калькутты устремилось к докам, чтобы посмотреть на это чудо.

В Калькутте Иван Фёдорович Крузенштерн осознал, какие выгоды могла бы извлечь Россия из непосредственного сбыта продукции из своих колоний в Кантоне (Гуанчжоу). Нужно было ехать в Китай и на месте познакомиться с его торговлей. Осуществить это намерение стоило больших трудов. В Малакке Иван Фёдорович перенёс тяжёлую болезнь и лишь в 1798 году смог отправиться на небольшом судне в Кантон, единственный город в Китае, где жизнь китайцев соприкасалась с жизнью остального мира. Крузенштерн с 1798 по 1799 годы подробно изучил там торговлю мехами, приносившую европейским купцам изрядную прибыль. Не раз при нём с северо-западного побережья Америки приходили суда с пушниной.

Голландский форт в Кантоне. Акварель. Художник Д. Чиннери

Весь путь туда и обратно корабль обычно совершал за пять недель. Доставка мехов в Китай из русских поселений в Америке занимала около двух лет. Внимание Ивана Фёдоровича привлекло небольшое судно водоизмещением не более ста тонн, которое, будучи снаряжено в Макао, успело в течение пяти месяцев совершить плавание к северо-западным берегам Америки и возвратиться с пушным товаром в Кантон, где товар был продан в течение нескольких дней с огромной выгодой.