– Но думал. И точно знал, чего от тебя ждут. – Её глаза сверлили его сквозь экран. – Всё так, как я и предполагала. Птолемей слишком труслив, чтобы отдать прямой приказ. Но он был бы рад, если бы грязная работа сделалась сама собой.

Валериан Николаевич сжал кулаки. Проклятая женщина всегда была слишком проницательна. Да, именно так и было. В последнем разговоре с Граусом он видел в глазах первого министра ответ на невысказанный вопрос. Видел надежду, что проблема Романовых решится изящно, без прямых приказов. И Валериан был готов эту надежду оправдать.

– Моя задача чёткая, – уклончиво ответил он. – Перехватить и нейтрализовать мятежные корабли. Я её выполняю.

– Твоя задача меня слушаться, – отрубила Хромцова, и в её голосе прозвучала сталь. – Напомнить тебе цепочку командования? Я – вице-адмирал и командую объединенными силами эскадры первого министра. Ты – контр-адмирал и командуешь специальным соединением. Угадай, кто кого должен слушаться?

«Проклятая иерархия», – мысленно выругался Валериан. По уставу Хромцова была права. Но по неписаным правилам той игры, которую они оба вели, всё было сложнее.

– Мои крейсера, – медленно произнес он, твердя одно и тоже вот уже третий раз, – находятся под прямым контролем первого министра. Вы можете проверить их статус в имперском реестре.

– Если ты прямо сейчас не отведешь корабли, – спокойно объявила Хромцова, – я открою огонь по твоей эскадре. Тридцать шесть моих вымпелов против твоих потрепанных крейсеров с которых вся твоя позолота уже поотваливалась. Тебе нравится такая математика?

Валериан быстро взглянул на тактическую карту. Корабли Хромцовой уже перестраивались, занимая позиции, которые позволяли им взять его эскадру в кольцо. Тридцать шесть против восьми. Да, действительно, математика была простой и беспощадной.

– Вы не осмелитесь атаковать союзников, – блефовал он. – Это будет означать открытый мятеж.

– Мятеж – это убийство законного императора, – ответила она. – А я просто навожу порядок. Даю тебе десять секунд, контр-адмирал. Десять. Девять. Восемь…

«Она не блефует» Валериан отлично знал крутой нрав Хромцовой, и если эта дамочку закусила удила, её уже не остановить. За годы службы он не раз видел, как вице-адмирал принимала решения. Видел, как расправлялась с нарушителями дисциплины. Агриппина всегда доводила угрозы до конца. Всегда.

И сейчас, глядя в её непреклонные, сверлящие своего оппонента глаза, он понял, что Хромцова не остановится. Её корабли превратят его эскадру в космический металлолом за считанные минуты. И что тогда? Героическая гибель в потасовке между своими же? Он никогда не стремился к посмертной славе.

– Семь. Шесть. Пять…

«Живой офицер всё еще может влиять на ход событий. Мёртвый – нет», – пронеслось в голове Валериана Николаевича.

– Внимание, – скрежеща зубами, произнес Валериан, обращаясь к офицерам на мостике, – передать всем кораблям эскадры: прекратить огонь. Немедленно. Отвести корабли на дистанцию сто тысяч километров от целей.

Хромцова не подала виду. Она просто кивнула, будто именно этого и ожидала.

– Разумное решение, контр-адмирал. Сейчас займись приведением эскадры в порядок. Вижу, у тебя повреждения на «Оренбурге» и «Казани». Я же, как только прибуду, направляюсь на переговоры с Васильковым.

– С мятежником? – не удержался Валериан от язвительного замечания.

– С контр-адмиралом Васильковым, императором Иваном Константиновичем и княжной-регентом Таисией Константиновной, – поправила его Хромцова. – А тебе, контр-адмирал, стоило бы подумать об арифметике иного рода. Российская Империя – сто тридцать пять звёздных систем и триста миллионов колониального населения, включая землян. Насколько спокойнее станет в галактике, если править будет Романов с трёхсотлетней историей за спиной, чем, если трон займёт очередной военный временщик?