– Вместо этого я остаюсь верна присяге, – хрипло ответила Доминика, несмотря на пальцы, сжимающие её горло. – Не всем дано это понять, американец.

Последнее слово она произнесла с таким презрением, что Джонс инстинктивно усилил хватку.

– Довольно! – прорычал он, с усилием восстанавливая самообладание и ослабляя давление. – Я думал, ты разумный офицер, но вижу лишь фанатичку. Посмотрим, изменится ли твое мнение, когда начнут умирать твои подчиненные. По одному, каждый час, на твоих глазах.

– Не садись играть в карты, Джонс, – прошептала Доминика. – Ты не умеешь блефовать.

– Проверим, – холодно улыбнулся Джонс. – Начнем с твоего старшего помощника со «Звезды Эгера». Как его… капитан Надь, верно? Талантливый офицер. Его расстреляют на твоих глазах ровно через шестьдесят минут…

Он отпустил пленницу и направился к двери, но на полпути обернулся:

– Я хотел решить все цивилизованно, Кантор. Ты выбрала другой путь.

Когда дверь за вице-адмиралом Джонсом закрылась, Доминика медленно сползла по стене на койку. Ей требовалось время, чтобы собраться с силами и восстановить дыхание. Горло саднило от хватки металлических пальцев, но физическая боль была ничем по сравнению с мучительным выбором, который ей приходилось делать каждую минуту.

Сдать коды доступа и тем самым предать тех, кто еще сражался? Или сохранить верность присяге ценой жизней её подчиненных? Доминика знала, что американец не блефует – он действительно готов к показательным казням, если это поможет достичь цели.

Но что-то подсказывало ей: время играет против Джонса. Его нервозность, скрытая за маской холодного спокойствия, становилась все более очевидной. Возможно, да нет, точно Дессе уже в пути. А если нет… если помощь не придет… что ж, смерть на службе Империи всегда была возможным исходом, и Доминика Кантор приняла эту возможность в тот день, когда впервые надела форму адмирала ВКС Российской Импеприи…

Джонс, раздраженный непокорностью своей пленницы, быстрым шагом вернулся на мостик «Юты». На тактической карте в командном центре в данный момент отображался сектор планеты Санкт-Петербург-3 с ее тремя спутниками, орбитальные станции и доки, а в центре всего этого – массивная сфера космической крепости Кронштадт, последнего оплота Северного флота в этой точке пространства.

Вокруг Кронштадта кружили шестьдесят вымпелов 34-й «резервной» дивизии Джонса, организованные в два кольца – внешнее для отражения возможной атаки извне, внутреннее для непосредственного контроля крепости. Еще несколько кораблей патрулировали дальние подходы к системе, следя за возможным появлением враждебных сил.

– Как продвигаются допросы вице-адмирала Кантор? – спросил старший помощник Джонса, капитан первого ранга Ричард Колби, офицер, как и большая часть прежнего экипажа американского линкора, перешедшие на службы Империи.

Джонс неопределенно дернул плечом:

– Она упряма, как все северяне. Но у каждого есть предел.

– Время играет против нас, сэр, – заметил Колби, понизив голос. – Наши разведчики докладывают о странной активности в соседних секторах. Мы постепенно перестаем видеть, что в них происходит. Есть основания полагать, что это Дессе.

– Я знаю, – Джонс перевел взгляд на указанный старпомом участок карты, где росли серые зоны, постепенно распускающиеся как цветок во все стороны. – Но старик получил хороший урок у Новой Москвы-3. Северный космический флот сильно потрепали в столичной системе, и его кораблям требуется время для восстановления и ремонта. Если он все-таки уже здесь и решится на атаку, то никак не раньше, чем через пару дней. А к тому времени Кронштадт будет нашим.