А тут подошёл и сам папА, но тоже не сам, а с двумя генералами.

– Министр двора Волконский Пётр Михайлович и министр путей сообщения Клейнмихель Пётр Андреевич. – шепнула Оля мне на ушко. – Папа часто приглашает их за семейный стол.

Я настолько засмотрелась на Петра Андреевича Клейнмихеля, что тот даже смутился и покраснел. Шутка ли: помнила его ещё из той жизни! Со школьной скамьи, когда учили наизусть стихотворение Некрасова “Железная дорога”. Там есть такой эпиграф: мальчик Ваня спрашивает отца-генерала, кто построил эту железную дорогу, на что папаша отвечает: “Граф Пётр Андреевич Клейнмихель!” Некрасов же в стихотворении опровергает слова генерала, доказывает, что дорогу строил народ (“А по бокам то всё косточки русские, сколько их, Ванечка, знаешь ли ты?”). Помню, что потом уже, будучи студенткой консерватории, участвовала в семинаре по марксистско-ленинской философии, где обсуждали роль личности и народных масс в истории, и где, в частности, поминали этот стих Некрасова о Клейнмихеле и народе. Так что Петра Андреевича я приняла почти как родного, не зря он так смутился.

Обратила внимание, что перед приемом пищи надо произнести молитву. А во время самого обеда разговаривать нельзя, не зря один из маленьких получил замечание от воспитателя. А вот после основных кушаний, за чаем, можно было и побеседовать. Первым начал император. Обсуждали предстоящее путешествие по России цесаревича Александра и великих княжон Ольги и Александры, то есть нас. Вот поэтому Николай Павлович пригласил сегодня этих двух министров. Поговорили о царском поезде. Я с удивлением узнала, что сам поезд и все, что связано с его обслуживанием, охраной и обеспечением находится в ведении министра двора, а не министра путей сообщения. Ведомство Клейнмихеля только определяет маршрут, время следования и свободный “коридор” от других поездов, а также ведает порядком, обеспечением и безопасностью на станциях и вокзалах, куда прибывает состав.

Я достала из потайного карманчика свой блокнотик и записала несколько слов: “Волконский Пётр Михайлович? Клейнмихель? Некрасов? Адмирал?” А Ольга, сунув любопытный носик, тут же сказала:

Адмирал Литке Фёдор Петрович, прославленный мореплаватель, воспитатель нашего брата Константина, которому определили морскую карьеру. Ты его имеешь в виду? А кто такой Некрасов?Да это мне посоветовали почитать одного начинающего писателя. Я сейчас вспомнила, а теперь записала, чтобы не забыть. Надо поискать его книги, говорят, интересно пишет.В дворцовой библиотеке надо посмотреть!

Я и забыла, что в эти времена вся издающаяся в российской империи книжная продукция снабжалась надписью на второй странице примерно такого содержания: “Печатать дозволяется, с тем, чтобы при отпечатании представлены были в цензурный комитет… установленное количество экземпляров… Цензор…” То есть все изданные книги попадали в дворцовую и некоторые другие библиотеки в обязательном порядке. Что ж, посмотрим на местную библиотеку.

А давай как-нибудь сходим! – обратилась к Ольге.Обязательно, вот только надо время выбрать! Заразом навыбираем себе книжек на время путешествия, чтобы не скучно было.

После обеда мы с сестрицей расстались, ибо у неё были свои дела и заботы. А меня прям у столовой поджидала Лиза, которая тут же спросила, не передумала ли я насчёт экскурсии по дворцу, так как она уже договорилась с одним хорошо знающим дворец человеком. Услышав мой положительный ответ, Карамзина тут же затащила меня в какую-то караулку или приемную и попросила у вскочившего по стойке «Смирно!» молоденького подпоручика воспользоваться стоящим перед ним на столе телефоном. Сняла трубку и прокричала в неё: