Гретель вдруг расхохоталась. Не зная, чего и ожидать, я только вяло улыбнулась, чтобы не показаться грубой.

– Элиза всегда была такой хохотушкой! Любила пошутить, даже над мастерами иллюзий, – шепнула она как будто по секрету мне. Если так подумать: мастера иллюзий, судя по тому, что я о них узнала, сами над кем хочешь, пошутят. Да, и правда смешно. – И с ней мы никогда не скучали. А когда пришла пора выбирать, стать ли ведьмами вересковых пустошей, мы даже не обсуждали этот вопрос и остались здесь.

Гретель снова ушла в своих воспоминаниях далеко и глубоко задумалась. Ее зеленые глаза искрились воспоминаниями, добрыми и грустными. Не хотелось ей, конечно, в этом мешать. Но меня мучали вопросы.

– Я не застала ее, – призналась осторожно, выводя из глубокой задумчивости ви Гретель, она чуть чаще заморгала и взглянула в мою сторону. – То есть… она умерла до моего рождения. Но мама никогда не рассказывала мне о ее талантах. О том, что моя бабушка была ведьмой, да еще и вересковых пустошей.

– Думаю, твоя мама ни о чем не знала, – Гретель тепло улыбнулась мне, коснувшись меня взглядом своих зеленых, словно мох, глаз. Потрясающий цвет. – Элиза хотела бы, чтобы у нее проявился тот же дар, но этого не случилось. А зачем рассказывать о том, что недостижимо?

Печальная улыбка Гретель снова искрилась тоской и ворохом воспоминаний, потревоженных сегодня.

– Но что же случилось? – Поинтересовалась я, ведь Гретель снова молчала.

– Она полюбила. И уехала жить с мужем. Я не понимала ее тогда, мне казалось это каким-то варварством, – Гретель фыркнула. – Я до сих пор так считаю.

– Милая! – Крикнул из соседней комнаты Циран.

– Да-да, дорогой!

– Я все слышу!

– Я знаю, дорогой!

– Эль!

– Я тебя люблю, дорогой!

Тишина. Гретель взглянула на меня и скривилась.

– Твоя бабушка оставила Университет и свою должностью, чтобы обрести счастье. Первое время мы с ней переписывались и часто встречались. Но потом…

Словно из ниоткуда вновь появился этот черный ворон и приземлился на край стала. Гретель дала ему печенье, и тот снова вспорхнул и улетел.

– Но потом случилось непоправимое, – ведьма погрустнела, – Элиза узнала правду, которая повлияла на ее дальнейшую судьбу.

– Что за правду?

– Понимаешь, несмотря на то что каждый здесь учится великим дисциплинам, которые одобряет сама Матушка Природа, есть противники этих искусств. Особенно ведьмовства. Много лет назад один фермер влюбился в девушку, которая оказалась ведьмой. Она не варила зелий, но проявившийся дар нужно было обуздать. Она уехала в ВАУ и все бы ничего, но… тот фермер последовал за ней и домой так и не вернулся.

– Она не знала, что в пути он погиб на неизведанных дорожках. А еще она не могла знать, что, несмотря на чистоту и помыслы, фермер был женат и у него был сын. И этот сын, узнав, что отец отправился за ведьмой, но так и не вернулся живым, решил мстить.

– Его мести не дано было осуществиться, но через столетия уже твоя бабушка узнала: то непримечательное происшествие положило начало целому вороху событий. Охотники за ведьмами объединились и создали целый орден.

– Так вот почему здесь Стражи, – сделала вывод я.

Гретель откинулась на спинку кресла и кивнула.

– Здесь мы в безопасности, но… когда мы выходим в мир, там работает только наша магия, – рассказывала ведьма.

– Значит, Ректора могли похитить охотники?

Гретель удивленно вскинула брови.

– Откуда ты знаешь о похищении? – Настороженно спросила она.

Я лишь вздохнула и достала из-под толстовки кулон. Ведьма подалась ближе и, взяв сосуд, с интересом его изучила, пока я пересказала ей последовательность событий, которая привела к появлению духа у меня на шее.