Это правда про меня? То есть я сейчас не разглядываю рыб, а размышляю о своём будущем. Ой, сколько же нового я узнала про себя с того момента, как попала на эту планету.

– Ну что, принцесса, вы готовы?

– Мне надо ещё подумать, – ответила я важно. Если откровенно, то толкать руку в масляный раствор и вытаскивать оттуда рыбу, мне совсем не хотелось. Буду потом вонять маслом и рыбой. Фу… – Я не буду ловить эти милые создания.

И в этот момент рыбы словно прилипли к стеклу. Мне показалось, что они не просто рассматривали меня, но ещё и скалили мелкие острые зубы.

По залу прокатился рокот. Старик взмахнул рукой:

– Вот она мудрость королевского дома. Её Огненное Чешуйчество назвало милыми созданиями самых опасных рыб нашей планеты! Подумайте только, сколько доброты содержит её сердце.

Что?! Они хотели, чтобы эти пираньи оттяпали мне полруки? Серьёзно? Я оглянулась. Что-то не видно было безруких студентов. Это шутка или розыгрыш? Посмотрела на Греха. Всем своим видом он показывал, что я его достала. Здесь явно был какой-то подвох.

– Принцесса Кэтилайн, все ждут вашего распределения, – в очередной раз напомнил мне ректор.

– А я… а я не хочу ловить рыб. Я согласна с любым вашим решением. Вдруг где-то недобор.

В зале повисла такая тишина, что залети комар, будет слышан взмах его крыльев.

– Адепты! – ректор как-то странно приподнялся над толпой. И я увидела его почти прозрачные крылья, такие же, какие имелись в комплекте у Греха. – Вы должны прочувствовать величие этой минуты! Принцесса Кэтилайн показала сегодня не только великодушное и доброе сердце, но и наивеличайшую мудрость! Она не стала просить у рыб лучшей доли для себя, не стала выбирать факультет благородных девиц. Она безропотно принимает мой выбор. Вот она, величайшая мудрость первой короны.

Зал в тот же миг взорвался аплодисментами. В воздух полетели конфедератки. Краем глаза видела, как раскланивался Грех, словно это он произвёл фурор.

До того, как попасть на эту планету, я даже не подозревала о своих талантах и достоинствах. Определённо, моя самооценка росла. Мне даже захотелось потрогать макушку, нет ли там нимба. Вернусь на Землю, всем своим подругам посоветую слетать сюда.

– Считай, ты прошла первое испытание, не используя магию, – услышала я в голове голос Греха. – Я горжусь тобой, моя невеста, – последние слова были сказаны голосом Лагутенко из песни времён молодости моих родителей.

– А ты бы мог предупредить про рыб. Представь, что было бы, если бы я засунула туда руку, – подумала я в ответ.

– Осталась бы без пальца, велика беда, – хихикнул он, а потом уже серьёзно добавил: – Жидкость обволакивает руку и создаёт защитный слой. Только первокурсники не знают об этом.

– Вот ведь гад, – ласково назвала я суженного.

– Зато какой мудрой прослыла, – не остался в долгу он.

Постепенно шум стал затихать. Ректор опустился на постамент. Теперь это был не старичок, а вполне даже симпатичный мужчина лет сорока. Я протёрла глаза: «Это кто?»

«Это развлечение нашего ректора. Он метаморф. Меняет обличия с завидной регулярностью. Высшая степень владения магией».

– Прошу тишины, – проговорил ректор. Сейчас его голос звучал настолько сочно и требовательно, что зал мгновенно замолк. Тем временем ректор поднял руку и движением фокусника «поймал» в воздухе одну из рыб. Взял её за хвост и хорошенько тряхнул. Рыба открыла рот и оттуда вылетели три двойки: красивые, похожие на лебедей. – Номер двести двадцать два. – Ректор кинул рыбу за спину. – О чём гласит волшебная книга?

– Волшебная книга гласит, – проскрипел откуда-то издалека неприятный старческий голос, – что девицу, именуемую адептка Кэтилайн, следует направить на факультет…