Грех задумался. Наверное, он не слышал этой фразы на Земле. Сейчас никто уже пятки скипидаром не мажет. Да и сам скипидар поискать надо.

– Там уже вовсю идёт распределение по факультетам, ты одна осталась без номера. Шуруй за мной.

Так, мне ещё инвентарного номера не хватало для полного счастья!

Парень взял мою сумку. Оглянулся, обнял меня за талию и прижал к себе, пробормотав: «Стены ослепните», поднялся над ступеньками.

За спиной Греха поблёскивал пропеллер. По законам физики, при таком медленном вращении мы должны были рухнуть, не поднявшись, но здесь у физики, похоже, другие законы. Ньютона на них нет.

Узкая высокая труба с винтовой лестницей уходила вниз и терялась в темноте. Вот могу поклясться сломанными каблуками моих злополучных туфель, я бы точно здесь свернула себе шею. Пока летели, я перестала подозревать Греха. Правда, не сразу. В какой-то миг мне показалось, что он хотел разжать объятия. Обняла его за шею с такой силой, что мы стали терять высоту, причём очень стремительно.

– Фусти меня, дыфать не могу, – пропыхтел парень.

Вскоре стали слышны голоса и музыка, на стенах проступали аляпистые кляксы света. Грех опустился на площадку:

– Дальше ногами. Иди за мной, держись за руку. Не отпускай, даже если оступишься. Поняла?

Конечно, поняла. Как не понять. Здесь хоть и осталось недалеко падать, но как-то не в кайф было это делать.

– А если оступлюсь? – мой голос дрожал.

– Мне скажи, – рявкнул Грех.

– Говорю, – пробормотала я, понимая, что мои ноги скользят мимо ступеней.

«На место», – словно собаке рявкнул Грех. Меня тут же подкинуло воздушной волной и поставило на ступень.

Внизу принц отдал наши с ним сумки человеку в тёмно-синем комбинезоне. Сказал ему пару непонятных для меня слов. Человек почтительно взял багаж, поклонился, повернулся и пошёл по коридору.

– Это кто? – спросила я.

– По-вашему, гастарбайтер. С Земли. На заработки приехал. Вернётся к себе, скажет, в экспедиции был. Даже фото покажет. А пока здесь, делает то, что жители нашей планеты считают зазорным – прислуживает.

– А разве не магия всё делает?

– Зачем расходовать магию на то, что может сделать человек? – усмехнулся Грех. – Пойдём.

Мы вошли в огромную залу. Там все были в формах академии. Одни в таких, как у меня, другие – в розовых, третьи – в бледно-жёлтых. Грех шепнул, что чем ярче цвет, тем выше положение в обществе.

– Принцесса Кэтилайн, берите билетик, – услышала я откуда-то спереди.

Передо мной образовался проход, который заканчивался столиком на тонких ножках. Грех легонько подтолкнул меня в спину. Я почувствовала, как краска заливала не только лицо, но и уши, а главное, в затылке пекло.

«Матерят, вот клянусь своими сломанными каблуками, завидуют и матерят». Меня разглядывали словно заморскую зверюшку. Сразу представила, что было бы, если бы они узнали про меня правду!

И дошла до столика.

– Ваше Огненное Чешуйчество, будьте так добры, выберите любой шар и покажите его нам.

Высокий седовласый старик, больше напоминающий сказочника, протянул мне круглый аквариум, в котором плавали рыбы-шары: яркие, неоновые бока переливались на свету. Рыбы плавно перемещались между покачивающимися зелёными нитями с крошечными цветочками вместо листьев. Сама жидкость была похожа на маслянистую, аквамариновую. Я невольно залюбовалась аквариумом и совсем забыла, что мне надо сделать.

– Принцесса Кэтилайн, – окликнул меня старик. – Адепты, посмотрите на королевскую дочь. Она не торопится сунуть руку, пытаясь ухватить первый попавшийся шар. Принцесса мыслит, она думает о своей судьбе, призывая к себе именно ту рыбу, которая укажет ей верный путь. Вот она, истинная сущность королевского дома: семь раз отмерь и один раз вынеси решение.