Несчастного кролика Косак сфотографировал со всех сторон, сфотографировал место.

Я видела, как он напряжен, как принюхивается, оглядывается по сторонам. Ему не по себе.

Все оборотни боятся тварей, это сидит в них слишком глубоко. Но все же, случись что, Косак, кончено, не сбежит и не бросит меня, я уверена. Только вряд ли сможет чем-то помочь.

Пыталась перебирать в голове все, чему нас учили. Все, что я читала о кхаях, о захоронениях, о тварях, которые могут прятаться там.

Много разного читала… но, выходит, ничего, что могло бы пригодиться на практике.

Я тоже видела легенды о том, что Дымных горах проход в Нижний мир, царство мертвых. Тогда, в Дорнохе, в безопасности, это казалось смешным и суеверием, но здесь – это смешным не казалось.

– Только смотри, ничего не трогай, – сказал Косак.

Да, я помню. Не вышло бы как с огнями – когда я хотела притянуть один, а за ним потянулась еще сотня. Здесь все намного серьезнее. Даже одной, случайно привлеченной твари, хватит за глаза.

Тварь не огонек, не растает, ударившись о щит. Ее не застрелить из карабина, что у Косака за плечом, тварь и так мертва. Я не представляю, что делать.

Ниточка следа тянулась прямо из скалы, уходя в плотный клубок энергетических контуров.

– Тут дверь, проход куда-то внутрь, – сказала я. – Ваш маг, наверно, как-то смог войти… а дальше пещеры.

– Но не смог выйти? – Косак задумчиво погладил бороду. – Или вышел совсем не здесь…

Я даже видела в каком именно месте открывается проход, не глазами, конечно, на уровне магии. На первый взгляд это место казалось хаотичным сплетением, но, на самом деле, тут наложение множества знаков. Я попыталась разобрать…

Руки так и тянулись дотронуться, но это, конечно, точно нельзя.

Я достала блокнот, карандаш, взялась зарисовать эти узоры, пытаясь разобрать их на составляющие части. Было сложно, потому что большинство из них мне была совсем не знакома, и я не могла понять, какая часть узора принадлежит одному знаку, а какая уже другому.

– Магнус тоже все зарисовывал, надо посмотреть его записи, может что-то осталось, – сказал Косак. – Но, я так понимаю, основное он унес с собой. Блокнот в его рюкзаке. Я бы вообще советовал, пока не приедет маг, ограничиться изучением записей и, может быть, патрулировать подходы к городу и местным деревням, что поближе, не соваться никуда. Мы ведь все равно не сможем справиться.

Не сможем, с этим не поспоришь.

– Ты хочешь просто сидеть и ждать? – спросила я.

– Да, хочу, – спокойно и равнодушно сказал Косак. – Иногда, до приезда специалистов лучше ничего не трогать, иначе можно только навредить. А то мы тут разворошим осиное гнездо… Я поговорю с Уолешем, пусть свяжется с городом, они отправят следить за приближением тварей всех магов, что у них есть. Хотя в городе тоже лишь несколько выпускников медучилищ и бытовой магии. Я узнавал. Но, возможно, они успеют что-то заметить.

Мы можем только смотреть.

Я рисовала. Косак обошел вокруг несколько раз, все обнюхал, осмотрел, как мог. Потом, все же, успокоился, сел рядом.

Глянул на мои схемки, на скалу…

– Я что-то такое уже видел, – сказал он, ткнул пальцем в пару узоров. – Наверно, не такое сложное, попроще… у местных в деревне. Возможно, они смогут что-то подсказать. Тем более, что они считают кхаев своими предками.

Вейры – небольшой коренной народ этих гор. Они даже куда меньше люди, чем оборотни, куда больше чужие. Я видела фотографию в учебнике – невысокие, коренастые, черты лица больше похожи на звериные, с мощной челюстью, иногда торчащими клыками… и рога. У них никогда не было смешанных браков с людьми, вернее, в таких браках не рождаются дети. Зато почти полностью перемешались с эланскими фавнами, рога это их наследство. И темперамент…