Вдруг услышала зов, точнее не услышала, а почувствовала. Кто-то неведомый влечёт и тянет меня в сторону леса. Здравый рассудок мешает, пытается противостоять, но душа рвётся наружу, туда, откуда зов. Не в силах больше противиться, я открываю окно и спрыгиваю со второго этажа. На удивление приземлилась мягко, упав на четвереньки. Зов стал сильнее, быстро иду к нему, почти бегу. Головой понимаю, что единственным выходом из города являются ворота и они в это время должны быть закрыты, но я всё равно иду, потому что не могу иначе. 

Ещё по пути я услышала страшные крики: крики пойманных, обречённых, зовущих на помощь. Что это? Мне бы испугаться и вернуться домой, но нет, я бегу туда: может, смогу кому-то помочь. 

У главных ворот развернулась целая драма: люди в военных формах, с длинными палками-электрошокерами, останавливают рвущихся к воротам других людей, бьют их, откидывают назад. Другие военные подбирают бессознательные тела, относят и закидывают их в машину с решётками на окнах.  

Так, двое крепких мужчин тащили под руки молодую рыжеволосую девушку в белой просторной рубашке длиной до колена – в такие обычно одевают пациентов в больницах. Её голова была запрокинута, длинные волосы волочились по земле. Прежде, чем забросить её в машину, один поднял ей голову, взглянул в лицо и со злорадной усмешкой проговорил: 

– Хм, хорошенькая! Давай её в резервную, там пока никого нет. 

– Думаешь, успеем? – ответил второй, тоже заглядывая в лицо девчонки. Затем, кивнув в сторону ворот, где продолжали отбиваться другие военные, добавил: – Их сегодня довольно много. 

– Успеем, сначала ты меня посторожишь, потом я тебя. 

Второй согласно кивнул и оба поволокли девушку к другой машине, которая находилась в самом конце улицы. Я, крадучись, отправилась за ними, держась в мало-освещённой части улицы. Зов по-прежнему манил меня, но я не могла бросить бедную девушку, не совсем понимала, что конкретно с ней хотят сделать, но чувствовала, что ничего хорошего. 

Один залез в машину и затащил к себе рыжеволосую, другой остался сторожить. Выйдя из тени, я подошла к нему. Сначала он слегка вздрогнул от неожиданности, потом скользнул по мне оценивающим взглядом (я так и была в одной лёгкой короткой ночной сорочке), ехидно улыбнулся и произнёс, маня к себе пальцем: 

– Иди сюда, синеглазка, у папочки кое-что есть для тебя, – включил электрошокер и направил его ко мне. 

Не знаю, каким образом мне удалось увернуться и отбить эту палку, но теперь она лежала на земле, а на щеке этого неприятного мужика виднелись четыре глубокие царапины с проступающей кровью. 

Он задел свою щёку, увидел на пальцах кровь и, взбешённо воскликнул: 

– Ах ты су..! – бросился на меня с кулаками. 

Но я и тут увернулась, ещё раз удивившись своей ловкости, оказалась у него за спиной. Пока он замешкался, соображая, куда я так быстро делась, я запрыгнула на него сзади и вцепилась зубами в шею. Прокусив кожу, ощутила горячую струю крови. Мужчина заорал и попытался меня сбросить, но я крепко держалась за него всеми конечностями. Только когда он, обессилев, упал на колени, я отпустила его. Он взялся рукой за свою шею, пытаясь остановить кровотечение и, упав на землю, пополз в сторону. 

Я тем временем подняла электрошокер, отерла губы от крови и, открыв дверцу, запрыгнула в машину. Рыжеволосая девушка уже пришла в себя и сопротивлялась злодею, который лежал на ней сверху со спущенными штанами и пытался утихомирить, ловя за руки. 

Заметив меня, девушка вдруг успокоилась и улыбнулась. Увидев странную реакцию девчонки, насильник повернул в мою сторону голову и получил разряд электрошокера прямо в свою наглую рожу. Откинувшись на спину, он задёргался в конвульсиях. Я подала руку рыжеволосой, она с радостью её приняла и, не говоря друг другу ни слова, мы вместе покинули машину и побежали к воротам, стараясь держаться в тени домов.