Пространство горело и грохотало.

– Зрелище эпическое! – закричал я Вильдане. – Не такое, как в эпицентре ядерного взрыва, но тоже ничего.

– Нравится? – горделиво спросила Вильдана. – Я этот огнешар триста часов крафтила. Два раза умирала в процессе.

– Оно того стоило… наверно.

Мельтешение пламенных языков ускорялось, фигуры животных создавались всё реже и реже. Постепенно в стене пламени появились прорехи, открывая выжженную землю. На месте озера – пустая яма. В эпицентре, где ранее были мои апартаменты, осталось пятно огня, от которого быстро разошлись зигзаги огненных трещин. Последняя огненная волна нарисовала в воздухе силуэт руки с поднятым вверх большим пальцем и растаяла.

На границе выжженной территории появились точки полицейских дронов. Грохот взрыва улёгся, словно впитавшись в землю, я различил вой десятков полицейских сирен.

Интерфейс разродился несколькими сообщениями. Повышение магических навыков я пропустил не читая. Я получил несколько достижений.

«Массовый убийца» – за уничтожение тысячи игроков разом, за одну атаку.

Достижение «Вайпер» сразу третьего уровня. Оно давалось за убийство игроков с обнулением их персонажа. Среди сожжённых гостей много тех, кто ниже меня уровнем, теперь они на Нулевом Обводе у разбитого корыта.

«Плевать на репутацию» – уронил свою репутацию до минус ста с чем-то менее чем за две минуты.

Конечно, убийство более двух тысяч игроков, дало соответствующий минус к репутации, но сопутствующие плюсы уравновесили итог. Например, репутация с криминальным миром Первого Обвода взлетела до небес. Кроме того, среди убитых оказалось немало игроков, которых некоторые неписи считали личными врагами. Как, например, мэр Либерти-Сити считал меня своим врагом. Благосклонность эн-пи-си тоже дала прирост репы. Вместо падения репутации до минус двух тысяч, у меня только минус сто с мелочью. Теперь я носил репутационный титул «Отродье дьявола».

Потом шла куча магических достижений помельче, типа «Чемпион по файерболлу» – за убийство какого-то количества игроков, используя огнешары. Или «Злой волшебник» – за уничтожение противников с помощью магии. Или «Ученик Чародея» – за использование чужих заклинаний, приведшее к массовой гибели.

«Подлый убийца» – за то, что завалил сколько-то там игроков, не ожидавших атаки. Чёрт его знает, как ка-эски определяли, ждали игроки атаки или нет?

Или вот ещё, забавное: «Разоритель гнёзд» – за разрушение строений или жилых зданий.

Отмахнувшись от всего этого, я передал личпому заботу о распределении очков опыта, а сам подошёл к Вильдане. Не знаю, то ли это свойство её улучшенной оболочки, то ли она сама транслировала на оболочку эти чувства… но её взгляд был полон желания и похоти. Она разлепила губы:

– Ты понял, как это клёво?

– Да.

– Я хочу тебя сейчас, – сказала Вильдана.

Я оглянулся: со всех сторон слетались полицейские дроны. По выжженной земле бежали отряды робокопов, перепрыгивая через огненные щели. Так же к нам двигалось множество топовых игроков. После такого преступления, власти Либерти-Сити моментально назначили за мою голову много-много денег. Как я понял, Вильдана тоже давно не добрая волшебница.

Мы вдвоём против всего мира.

– Не хочу тебя расстраивать, – начал я. – Но если хочешь продлить удовольствие, то нам лучше сбежать.

Вильдана пришла в себя и достала фолиант:

– Ой, точно. Перепихнуться всегда успеем, милый друг.

– Умеешь ты быть романтичной, милая подруга.

Вильдана вырвала из фолианта страницу и бросила. После проявления магических спецэффектов, состоящих из сверкающих линий, свечений и прочей мишуры, в земле появился деревянный люк. Вильдана рванула кольцо в люке, открывая лестницу, уходящую в землю: