Бенджамин Эплстоун больше всего на свете не любил кошек и людей, делающих выводы без достаточного фактического обоснования. Первые донимали его своей вездесущей шерстью, от которой чесалось в носу и из глаз текли горючие слезы. Вторые – непроходимой тупостью и гротескной претенциозностью, от которых возникало чувство обиды на Создателя.

Если существ первой категории в коридорах ФБР водилось немного, то от обилия вторых порой просто не хотелось жить. Особенно гадко делалось на душе, если они становились начальниками.

Странная штука «начальник». Если он дурак, а вдобавок еще и сволочь (обычно именно так и бывает, потому что дурак-несволочь стать начальником не может по определению), настроение портится моментально. Особенно плохо, если это твой начальник. И совершенно невыносимо, если он только что принял должность и решил «навести порядок» в своем хозяйстве. Причем, предполагается, что до него о порядке вообще никто не слышал и как он, порядок, выглядит, совершенно не представляет.

И можно не сомневаться, что этот «новый порядок» – никакой и не порядок, а блажь и запугивание молоденьких секретарш, вся работа которых заключается в том, чтобы как можно убедительнее бояться шефа.

Тем же, кто занят делом, некогда обращать внимание на то, в каком виде их рабочий стол, сколько часов надо отсидеть в офисе, чтобы тебя не ругали: «Вас никогда не бывает на месте, особенно, когда вы нужны». На несоответствие «никогда» и «особенно» уже никто внимания не обращает. И им подавно наплевать какого цвета обувь у коллеги. Потому что они заняты делом.

Но начальника – дурака и сволочь, который любит делать выводы без достаточного обоснования, ваши дела не интересуют. Все попытки объяснить, что ваше дело в такой же мере и его, успеха не имеют. Устраивается публичная выволочка за десятиминутное опоздание к официальному началу рабочего дня, летят громы и молнии по поводу неубранных стаканов из-под кофе, раздаются «последние предупреждения» в смысле счетов за неправильную парковку служебных автомобилей. И все это ужасно портит настроение.

А с плохим настроением хорошо работать может разве что заплечных дел мастер. Да и там, пожалуй, без вдохновения скучно…

Вот нехитрые доводы в пользу тезиса, что начальники-дураки вредны. Ни один начальник-дурак с этим спорить не станет, а всячески поддержит, поскольку дураком себя не считает…

Эплстоун как всегда опаздывал на работу. Сегодняшнее опоздание было особенно неприятным, поскольку он был приглашен знакомиться с новым начальником, о назначении которого Бен узнал вчера ближе к вечеру, получив приглашение явиться к десяти утра.

Было уже почти десять, по радио вот-вот должны были начаться новости, а до серой громадины дома № 26, что на Бродвее, куда направлялся агент, при самом хорошем раскладе ехать еще минут пять…

Удивительно, но в приемной никаких признаков обновления интерьера не наблюдалось. Миссис Пипс, пережившая в своем секретарском кресле уже четверых командоров, поливала цветы в горшках.

Ее возраст всегда вызывал споры среди посетителей. Некоторые утверждали, что месяц назад ей исполнилось тридцать семь. Другие настаивали на том, что ей никак не меньше пятидесяти пяти. Бесспорным было то, что миссис Пипс работала в офисе дольше всех.

– Вас давно ждут, – как бы между прочим сообщила секретарша и вернулась к общению с геранью.

Не ожидая ничего хорошего, агент робко, но с достоинством, переступил порог кабинета. Почему-то Бен совсем не сомневался, что за дверью его ждет дурак и сволочь.

Нового шефа звали Эрик МакНи.

– Дружище, почему бы нам не позавтракать? – спросил новый начальник. – Что вы думаете о кафе на шестом этаже?