– Я Петров! – я начал сбивчиво объяснять сложившуюся ситуацию. – Мне вон туда надо, а они пропуск.

Лицо перехваченного мной человека становилось все угрюмее и недовольнее. Я показывал схему и список дел, рассказывал откуда пришел и что я Петров, и я вроде как работаю здесь, а пропуска мне не выдавали. На недовольном лице процесс формирования брезгливого выражения остановился на упоминании мной Дамира Анотовича. Поток моей сбивчивой речи мужчина в костюме прервал взмахом руки, одарил меня взглядом полного превосходства и пошел в сторону камуфлированных великанов.

Он что-то объяснял охране, периодически показывая рукой на меня. Говорил он быстро и четко, будто докладывал о ситуации на театре боевых действий. Охрана внимательно его выслушала и ответила: «Пропуск». После чего, потеряв всякий интерес к ситуации, охранники вперили свои взгляды в никуда.

Несостоявшийся переговорщик, широко шагая, отошел в сторону и стал кому-то звонить. Не надо было обладать супер зрением, чтобы увидеть, как его потрясывает от негодования. Через некоторое время к нам подошел еще один обладатель костюма. Сразу было видно, что он выше рангом вызвавшего его сотрудника. И костюм у него был на порядок лучше, и галстук был не просто элементом одежды, а статусным аксессуаром с золотым зажимом. Я даже выстроил некую теорию костюмной иерархии, если у военных знаком различия считаются звездочки, то у этих загадочных товарищей пиджак и брюки. Чем выше ранг обладателя костюма, тем больше в ткани шерсти и тем лучше костюм сидит на обладателе. Галстук, видимо, заменял медали и ордена.

Вызванный на подмогу подошел к младшему по костюмной дифференциации, о чем-то быстро с ним поговорил и, бросив презрительный взгляд в мою сторону, пошел к охране. Не успел он подойти, как один из охранников сказал уже привычное: «Пропуск».

Судя по гневной тираде, высказанной сотрудником в штатском, пропуска у него не было. Он несколько минут что-то громко высказывал военным, перемежая угрозы бранью и оскорблениями. Пока они не прервали его истеричные речи, молчаливо направив оружие в его сторону и щелкнув предохранителями.

Все это напомнило мне один фильм из детства, там двое стражников требовали не пароль, а ключ и не пустили даже самого короля. Пока я предавался воспоминаниям, ситуация вокруг меня развивалась циклично. Уже двое обладателей костюмов, гневно поглядывая на троицу в военной форме, куда-то звонили и что-то бубнили в трубки. Охрана смотрела на это все с непробиваемым спокойствием, только в их глазах проскакивали искорки самодовольного веселья.

В коридоре становилось все больше народу, вернее, людей как две капли воды похожих на первых двух. Складывалось ощущение что драки не избежать, военные уже не чувствовали себя так вольготно как раньше, двое из них заняли оборону, а третий вызывал подмогу по рации.

Мне было уже не до смеха, в то время, как с одной стороны ровным строем вбежало около десятка военных в краповых беретах, с другой стороны быстрым шагом зашли Дамир Анотович и Ярослав. Я испытал чувство облегчения, никогда бы не подумал, что буду так рад видеть невысокого татарина. Проходя мимо меня, он строго посмотрел на меня снизу вверх и покачал головой.

– Петров, так это ты Карибский кризис развязал, – Ярослав заговорщицки прошептал мне на ухо, подмигнул и последовал за нелюбимым начальником.

– Всем молчать! – Дамир Анотович закричал неожиданно громко и зычно для своего субтильного телосложения. Гомон в коридоре прекратился, все смотрели на него.

– Сотрудники службы безопасности встали у левой стены, спецназ у правой, и не дай бог кто-то решит потрогать свое оружие, потом трогать будете у сокамерников ближайшие лет десять! – таким Ананасовича я еще не видел. Судя по реакции чуть не пострелявших друг друга силовиков, они тоже не видели. За каких-то пять минут он навел порядок, военным были объявлены благодарности и обещаны поощрения за образцовое обеспечение пропускного режима. Костюмчикам же не повезло. Сначала Ананасович в жесткой форме дал понять, как ему надоели заносчивость и тупость сотрудников государственной безопасности. Тут же двое зачинщиков, вернее те, кто хотел мне помочь, были взяты под стражу для дальнейшего разбирательства. Троим совершенно мне незнакомым из лагеря безопасников было предложено написать рапорта об увольнении. Сюда же был вызван начальник бюро пропусков, который решил, что не по рангу ему с утра разносить пропуска каким-то непонятным Петровым. Несмотря на свою тучность, он вбежал в коридор, как заправский легкоатлет, плюхнулся на колени перед Дамиром Анотовичем и навзрыд начал выплакивать себе прощение. Его тоже арестовали, но сам идти он уже не мог, видимо, потратив все силы на забег. Так его и тащили, ревущего взахлеб, по полу. Досталось и мне, разъяренный Ананасович, шипя, обещал карцер, если я еще раз что-то подобное устрою.