– Так все-таки ты вспомнил…, – слова комом встали в моем горле, а все сказанное Габриэлем пробирало до нервной дрожи. – Кажется, мы с тобой и правда всегда были обречены. Уилл бы оценил нашу драму. Ромео и Джульетта нервно курят в сторонке.

– Ты ведь говоришь о Шекспире? Я видел его рукопись у тебя на полке…

– О ком же еще, – хмыкнула я, пожав плечами. – Мы с ним были добрыми друзьями. Кто бы мог подумать, что его труды окажутся настолько пророческими для меня.

– Хочется верить, что в нашем случае все закончится не так плачевно. Во всяком случае сейчас я делаю все, чтобы не допустить подобного финала. Каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой своей израненной души я хочу быть с тобой, Блю, – ангел уставился себе под ноги, не решаясь поднять алеющего лица. – Но хитросплетения судьбы диктуют другие правила, как бы они нам обоим не были ненавистны.

Я хотела бы ответить ему тем же. Хотела бы сказать, что и сама до последнего вздоха буду безраздельно принадлежать только ему. Что, сколько бы сотен лет не прошло, я по-прежнему не перестану надеяться, что однажды мы найдем выход, найдем путь, где наши тропинки наконец пересекутся и сольются в вымощенную прочнейшими камнями дорогу. Но я уже сама перестала в это верить. Да и не знала, хочу ли теперь снова жить несбыточными иллюзиями и тонуть в них, как в коварной пучине.

– Скажи же хоть что-нибудь. Просто дай мне надежду, хоть какой-то намек, что ты меня понимаешь и прощаешь, – взмолился ангел, подняв на меня свой поникший взгляд. – Не молчи, пожалуйста. Я знаю, что был кретином, понимаю, что прошу о многом, но я не могу отправиться туда, к ним, к Михаэлле, не убедившись, что мы сможем просто хотя бы мирно сосуществовать, сотрудничать, не ненавидя свой тяжелый выбор каждый день.

– Я простила тебя. Во всяком случае, мне так кажется, – прошептала я, издав вымученный вздох. – Но, прежде чем говорить о сотрудничестве, я должна прояснить кое-что. И ты должен пообещать, что ответишь мне правду.

– Конечно, все что угодно, – в глазах Габриэля затеплился огонек надежды.

– Кинжал, что ты мне подарил. Которым я нанесла себе смертельный удар. Откуда он у тебя появился?

– Он был изготовлен для тебя на заказ местным ремесленником. Я сам выбирал рукоятку, форму и ножны. Почему ты спрашиваешь?

– Уверен, что тебе его не подарили? Что ремесленник не подменил клинок, заказанный тобой, каким-то другим?

– Ну да. То есть, кому бы это понадобилось? И почему ты спрашиваешь? – лицо ангела исказила тревога. – Блю? Что происходит?

– Лайнус…, – я не знала, стоит ли посвящать потенциального предателя в такие подробности. Однако, едва ли Габриэль может быть одним из них. Хотелось верить, что после всего сказанного им, после той искренности в голосе и взгляде, он не стал бы опускаться так низко. – После того, как на него напали фанатики, у него тоже не осталось ни единого шрама. Мы пытались найти совпадения в наших с ним ситуациях, хоть что-то общее, и подумали…

– Всевышний, ты же не думаешь, что я вручил тебе его специально, зная, что ты попытаешься с его помощью свести счеты с жизнью?! – ангел уставился на меня абсолютно ошарашенным взглядом. – Ты ведь не серьезно, Блю?

– Габриэль, я просто даже не знаю, что и думать! Эти совпадения и необъяснимость событий у меня просто из головы не идут, а другой достойной идеи просто…

Звонкий женский голос не позволил мне закончить. Я прекрасно знала, кому он принадлежит, и готова была придушить нарушительницу спокойствия на месте, плевав на последствия с высокой колокольни.

– Габриэль, милый, ну нельзя же заставлять гостей столько ждать! Церемония уже…, – Михаэлла, обезоруживающе прекрасная в своем кружевном белом платье с длинными рукавами, от самого лифа до подола расшитого переливающимися камнями, перекликающимися с вплетенными в длинные, едва присобранные светлые локоны россыпями бриллиантов, встала, как вкопанная, стоило ей встретиться со мной взглядом. Я даже не могла понять той бури эмоций, что на какую-то долю секунды отразилась в ее лице, застав меня врасплох. Словно всего на мгновение, на какую-то его долю в глазах мелькнула не привычная надменность и спесь, а… Облегчение и радость? Но она быстро вернулась к своему привычному амплуа, гордо вздернув подбородок. – Церемония уже как пять минут назад должна была начаться. Императрица, будьте добры, займите свое почетное место у алтаря. Долго мы с моим женихом вас ждать не заставим.