Сховаал выслушал доклад о первой неудачной попытке взаимодействия с РПЦ, покрутил в руке хвост и предложил найти не такое принципиальное контактное лицо. Из тех попов, с которыми всегда можно договориться.

– Два дня больничного вам, Кутаис. Подлечите ожоги – и за работу. Такая махина сама не сдвинется.

«А если сдвинется, то и меня, и тебя, и всех придавит», – мрачно подумал Кутаис, морщась от боли.

Надерзил

Демон Урацил очень гордился своим именем. Вы скажете: «Урацил – это же такое химическое соединение?» А я скажу: химикам очень повезло, что демон Урацил не работает по вызову. И вообще, стоит быть поаккуратнее с номенклатурой. Мало ли что…

Но речь-то не об именах, а о самом демоне. Он был первоклассный строитель, на все руки мастер, в меру строгий бригадир, на работе его очень ценили. Как раз сейчас он расписывал стены в своём уютном логове: ряды и ряды огромных кровавых букв «Урацил Урацил Урацил». Вдруг раздался душераздирающий вопль и зубовный скрежет. Это был дверной звонок, который демон поставил на днях. Урацил вытер перемазанные краской ладони о шерсть на груди, ещё раз взглянул на неоконченный шедевр и пошёл открывать.

На пороге было два типа. Один худой, дёрганый, с усами-щёточкой, набухшей веной на виске и слишком длинной, змеиной шеей. А другой – холёный и офисный. Если бы не два инкрустированных пенёчка на месте рогов, можно было бы подумать, что это…

– Урик, не узнал, что ли?

– Цимезон?.. – поразился Урацил, ища взглядом огромные рога и не находя их.

– Я, я. Давно не виделись, дружище. Это мой приятель, Надерзил. Имя такое. Вроде, ты пока не семейный. Так вот, если ты не против, у нас к тебе дело.

Цимезон достал из дипломата с аметистовой застёжкой бутыль чистого адского Пламени. Урацил присвистнул: такое он пробовал единственный раз в жизни, на свадьбе богатого дальнего родственника. Вещь так вещь.

– Проходите, конечно.

Хозяин посторонился. Цимезон передал бутыль гостеприимному однокашнику и по привычке протиснулся в дверь бочком, приподняв руки к фантомным рогам. Сам себя одёрнул, неловко усмехнулся. Вслед за ним, озираясь, прошел нервный Надерзил.

– Проходите сразу на кухню, а то у меня здесь бардак, – предупредил Урацил. – Ремонт я затеял, а то вечно сапожник без сапог.

Учтивый Цимезон всё равно поцокал языком, попросил показать ему комнаты, похвалил удобство и эргономичность планировки. Раньше он такими словами не сыпал. На начальственном посту нахватался, как видно. Надерзил тоже увязался смотреть ремонт, но физиономия у него была такая, будто он не очень понимал, зачем всё это.

Наконец прошли на кухню. Здесь было меньше пыли и грязи, на столе скатёрка в пятнах, вокруг – толстоногие табуреты.

– Садитесь, – пригласил Урацил и достал с верхней полки хрустальные бокалы.

Язык его так и щипало от предвкушения.

Цимезон осторожно, благоговейно отколупнул фольгу, поддел пробку. Три внимательных носа сошлись у горлышка, чтобы втянуть первый, самый лёгкий и летучий дымок. Потом молча и торжественно наполнили бокалы. Цимезон быстро заткнул пробку.

Пурпурное пламя беззвучно плясало, отражаясь в хрустальных гранях бокалов и маслянистых зрачках демонов. Сначала полагалось опустить в огонь язык и распробовать лакомство. Это было мучительно-сладко, и терпко, и больно, будто вонзались сотни восхитительных игл. Через несколько секунд можно было осмелиться и сделать первый глоток. Пламя пробегало по горлу и разливалось по всему телу, выходило из ноздрей и ушей. Главное было хорошенько задраить остальные люки. Это требовало определённой сноровки и было не особенно приятно. Надерзил с непривычки выпустил два больших потока пламени через ноздри – видимо, чтобы поберечь сфинктеры. Подпалил угол скатерти, но это, в сущности, такая ерунда…