Комичность начиналась с названия кафедрального собора Бон Джезус и заканчивалась святым Игнатио Лойолой, святым распутником, которому принадлежит фраза «цель оправдывает средства» Достаточно анекдотично. Такое ощущение, что это русский 101-ый километр, куда ссылали всякое отрепье или португальская Австралия, место отбытия наказания осужденных англичан. Впрочем, город Тула, где я росла, славится не только самоварами, пряниками, оружейниками и гармонистами. Сюда был сослан Петром-I знаменитый Левша, который подковал блоху. Кто такой Левша? Ссыльный за 101-ый км. от Москвы. Мне не привыкать. Но аналогии меня забавляли.

Сатанинским образом подвешенные пятиконечные звёзды, вверх ногами, гоане выдают за Вифлеемскую звезду, указывающую место рождения Иисуса. Рождественские инсталляции на грязных, пыльных дорогах и подворотнях совершенно не сочетаются с повсеместной символикой свастики и знака ОМ. Напоминая гоанским католикам о том, что не надо ждать судного дня, он происходит каждый день.

Святой Франциск Ксавьерий, а затем инквизиция обращали язычников в христианство, не стесняясь в средствах, цель оправдывалась. Так и гоане приспособленцы, наменяли себе европейских имён и решили, что этого достаточно для показательной смены веры, чтобы получить от колонизаторов себе свои привилегии.

До прихода праведных католиков, локальные жители Гоа умудрялись жить достаточно мирно под мусульманами султаната Юсуфа Адил шаха. Дарвин открыл, что растительный и животный мир существуют не сами по себе, а приспосабливаются друг к другу. Локальные жители, с 1510 года – одни мигрировали, другие вымирали или погибали, третьи спустились с бесплодных денежных деревьев, как Дарвинские дриопитеки и приспособились к жизни на земле под чужими именами.

Католические гоане выглядят потешно, как колониальный атавизм. Ведь на португальском в Гоа никто не говорит, тем более не думает. А родным считается язык, на котором ты думаешь. Кстати, службы в костёлах проходят по расписанию, то на Конкани, местном гоанском языке, то на Маратхи, языке штата Махараштра, то на Каннада, языке соседней Карнатаки, то на английском.

Мой первый визит в Гоа кроме восторга, удивлений и массы впечатлений, принёс мне и первые зарубки на теле. Один познакомившийся с нами в автобусе индиец, сносно говорящий на русском, вызвался показать нам с Полей вечером, северные пляжи Гоа. Мы обрадовались и согласились.

Пляж Бага был местом нашей условленной встречи. Вдруг электричество внезапно погасло, но в темноте ярко светила полная луна и разбавляла темноту так, что можно было ощутить себя кошкой, т. к. видимость оставалась хорошей для человеческого глаза. Мы обе заворожено смотрели на луну. Вдруг нечто, как чёрная бархатная кулиса, перекрыло лунный свет вместе с самой луной. Затмение. Это был плохой знак, я чувствовала. Поля не придала этому особого значения. Мне же стало, отчего-то тревожно. Луна нигде не ослабляла своего влияния на меня.

Тут явился русскоговорящий индиец, и не один. Объяснив нам, что мы поедем на двух мотоциклах, поэтому он пригласил с нами приятеля. Поле приятель понравился, большеглазый, с длинными густыми чёрными ресницами и она решительно запрыгнула к нему сзади на сидение: – Отлично! Поехали! Новое приключение! Северные пляжи Гоа в ночи. Я молча повиновалась. Куда? Да куда везут, это возможность посмотреть ещё что-то новое. По дороге нам попался индуистский храм, где шла служба. Такое я не могла пропустить:

– Стоп-стоп. Дайте мне время. Я хочу посмотреть службу.

Внутреннее наполнение индуистского темпла в реальности я увидела впервые. Внутри на полу сидели люди, приятный аромат видимым дымком клубился из входных дверей в ночь, во главе сидел брамин, единственный лицом ко входу. Я присела рядом со всеми на пол. Ловила звуки приятной медитативной и одновременно ритмичной музыки, раскачивалась со всеми сидящими в такт. Мне хотелось мяукать, как валерьяновой кошке, вдыхая ароматы благовоний. Не понимая ни одного произносимого слова, я получала некую информацию из вне. Просто звуковые волны и ароматы не нуждаются в смысле или переводе. К таким ритмичным потокам звуков, я всегда была очень чувствительна. Для меня, как для любого мистика мир имеет две градации: священное (сакральное) пространство и пространство обыденной жизни. Мистик между этими мирами, он на стыке двух миров. Я попала туда, куда мне так давно хотелось.