Абсолютная высота Касья Вауш

За окном завывал ветер и лил проливной дождь.

– Дори, стой! Куда ты собралась в такую погоду, с ума сошла? Ты видела, как там сейчас?!

Ответа не последовало. Продолжилось метание сердитых взглядов в сторону отца, импульсивные швыряния вещей в рюкзак, истеричные хлопанья дверцами шкафов и шумные шаги с пятки…

Оба не воспринимали происходящее всерьёз – они не раз переживали эту ситуацию и прекрасно знали, чем всё закончится. Ничем. Максимум пара дней состояния «я с тобой не разговариваю», а потом всё вернётся на круги своя.

Сквозь эмоции Дори периодически прорывались мысли о том, насколько оправданно будет убегать прямо сейчас. Может ли она позволить себе реагировать эмоционально, или последствия этого будут слишком серьёзными и лучше поступить “с умом” и уйти позже, как и планировалось?

– Ты скажи мне, чего ты хочешь добиться?!

– Нет уж, папочка, раньше надо было спрашивать, теперь поздно! Ты меня никогда не слушал, да и какой смысл мне объяснять, если ты всё равно не пытаешься понять! Мне это надоело!

– А как мне надоело! Выслушивать вот это и терпеть твои выходки! – произнёс мужчина с шумным выдохом.

– Ну вот радуйся, больше не будешь!

Схватив рюкзак и пихнув в карман телефон, девушка помчалась вниз по деревянной лестнице, демонстративно топая при каждом шаге, отчего скрип ступеней усиливался. Спустившись, она почти бегом пересекла гостиную и толкнула входную дверь. Та распахнулась, издав визжащий звук и чуть не слетев с петель, ударилась о перекладину веранды, задребезжала и остановилась. Дори увидела, что отец не преувеличивал: на улице действительно был ливень, и, более того, он, похоже, не собирался заканчиваться. Этот дождь был похож на затяжной, какие бывают осенью и могут лить целыми днями без перерыва, однако сейчас стук капель стал заметно настойчивее. Девушка слегка сбавила пыл, сделала пару несмелых шагов и оказалась на веранде. Она стояла под крышей, но уже чувствовала долетающие брызги. Кожа покрылась мурашками. Секунда сомнения… “Если не придумаю, где переждать непогоду, то пара часов беготни под дождём и больное горло – кажется, максимум, что может случится. Потом доберусь до бабушки или в гостинице номер сниму… Тёплый душ, чай. Деньги на карте есть, я всё-таки готовилась…” Она обернулась.

Отец в это время спускался по лестнице. Их взгляды встретились. В глазах Дори застыла неуверенность или даже просьба остановить её. Если бы он сейчас сказал: «Прости, давай я тебя выслушаю», или даже просто: «Прости», или хотя бы какие-нибудь слова заботы и беспокойства за неё, она бы расплакалась, возможно закричала, но не ушла бы. Но вместо этого он совершил, возможно, самую большую ошибку в своей жизни, лишь коротко бросил:

– Дарина, не делай глупостей.

“Последствия этих глупостей не так уж фатальны. Я могу позволить себе эмоциональность!” Дори отвернулась, кровь прилила к щекам. То, что она чувствовала, противоречило тому, что она пыталась показать. Ещё секунда, и самообладание будет утрачено; ещё секунда, и слёзы выступят на глаза. И в этот момент она решилась. ”Всё вроде под контролем… Тогда играем ва-банк!”

 Дори кинула куда-то в пустоту короткое: «До встречи!» и побежала… Александр молча закрыл за дочерью дверь. Пытаться догнать ее сейчас было бесполезно. Капли монотонно стучали по крыше…

Дори быстро поняла, что сбегать из дома на самом деле не так романтично, как показывают в фильмах. Спустя несколько минут бега по просёлочной дороге под ледяным дождём ноги стали мокрыми и грязными до колен, с волос прямо за шиворот текли струйки воды, сарафан намок и начал больно натирать бёдра, а лямки рюкзака – плечи, губы посинели, а пальцы рук онемели и потеряли чувствительность. Вообще-то Дори прекрасно понимала, что её побег может выглядеть действительно глупо, но при всём своём стремлении к рациональности, сегодня эмоции победили разум. Факт оставался фактом – она сбежала и вернуться уже не могла.

Она перешла на шаг и стала думать, что делать дальше. Для начала было бы неплохо найти, где укрыться от непогоды и переодеться. Нет, бегать под дождём, конечно, бывает весело, но только не когда он ледяной и после пробежки чай предвидится не скоро. Должно было найтись место, где точно никого не будет, и чтобы там было тепло, ну или хотя сухо. Дори знала только одно такое место – домик на окраине леса, где она играла в детстве с друзьями. Туда она и решила направиться в надежде, что хижина ещё не совсем развалилась и сможет хотя бы спрятать её от дождя.

В детстве чувства для Дори часто были важнее голоса разума, из-за чего быстро переругалась со всеми девчонками в деревне. Отказавшись нянчить кукол и читать стихи, она играла с мальчишками. Вместе они стреляли из лука, дрались на палках, воображая волшебные мечи, катались на тарзанке… А потом соорудили домик в лесу – не без помощи родителей, конечно, – и назвали его штабом. Там они прятались от старших, читали истории про путешественников, ели вафли, клялись в вечной дружбе и были счастливы. Мальчишки прозвали Дори «Принцессой стаи». Ей нравилась абсурдность сочетания этих слов, нравилось читать истории в штабе, она любила стрелять из лука, и запах тех вафель, и что всё было просто. Жаль, что это время прошло…

Сентябрьский лес встретил редкими птичьими трелями и густым ароматом мокрого разнотравья. Дождь уже поутих, лишь то тут, то там слышались гулкие шлепки последних, запоздалых капель о широкие листья пожухлых папоротников. Влага буквально пропитала всё вокруг, проникла в каждую трещинку в коре и ненадолго наполнила увядающий лес свежим глотком жизни. Деревья задумчиво шуршали остатками листвы, пытаясь просушить её на слабом ветерке. От земли поднимался терпкий запах прели и грибов.

Девушка медленно брела по лесной тропинке, капли дождя стекали по рукам и лицу. Мокрым было уже буквально всё, с подола сарафана лилась вода. Было зябко, но спокойно. Дори уже не трясло от возмущения и злости, кровь отступила от щек, руки по-прежнему были холодными, но уже не от волнения.

Может, стоило заплакать? Да, это, кажется, как раз то, что обычно делают люди в таких ситуациях. Это нормально – чувствовать обиду, ведь родители не всегда поступают лучшим образом. Только вот ей почему-то не хотелось плакать. Пробежка под дождём заменила истерику. Вместо гнева и обиды чувствовались прощение и спокойствие. Может, она просто поняла, что это личный опыт навязывает людям, что такое "правильно". Не зная, как поступать иначе, они делают всё из любви, думая, что так будет лучше… Тяжёлый камень будто упал с души или, точнее, расплавился. Молчаливая пустота внутри не была тревожной, а отсутствие волнений не казалось натянутой паузой, просто как будто думать было нечего. Она поступила правильно. По крайней мере, она так чувствовала.

Отец, конечно, мог чувствовать себя брошенным в этот момент. Видимо, многое потеряв в прошлом, он долго боролся с чувством отчужденности, и дочь была единственным, что у него оставалось. Но она повзрослела, и ему рано или поздно придётся смириться, что его одиночество – не её ответственность. Возвращаться она не собиралась, несмотря на всю свою любовь и сострадание.

Увидев домик, Дори поняла, что ночевка в нём приравнивалась бы к житью шалаше. То есть в принципе, конечно, реально, но малокомфортно.

«Да, в детстве он казался внушительнее, что ли…» – подумала Дори, – «Хорошо, что сейчас утро – я всё-таки зайду туда, может смогу немного высушиться и отдохнуть и к вечеру ещё успею добраться до города. Сниму номер в отеле, если бабушка не ответит. А там придумаю, что делать.»

И она начала подниматься по ступенькам, которые вовсе не внушали доверия, если дело касалось прочности.

И в то же мгновение на Дори нахлынули воспоминания из детства, перед глазами замелькали яркие картинки, а мысли ушли куда-то глубоко в прошлое. Она поднялась наверх, совершенно не задумываясь, куда шагать, и машинально нащупала между досок тайник, где должен был лежать ключ, оставаясь при этом мыслями в том уютном и тёплом времени, когда не нужно было спорить ни с отцом, ни с целым миром за право быть кем-то. Когда ты мог прийти сюда и стать за секунду кем угодно: хоть пилотом, хоть пришельцем, хоть ковбоем. И никто из тех, кто находился рядом, не говорил, что девочек-ковбоев не бывает и поэтому "мы не возьмёмся Вас учить", или что "это слишком сложная роль для Вас", или что это "некрасиво"…

«В жизни всё не так просто. А может и хорошо, что не взяли. Девочки решили бы, что я за Даней бегаю, а так и папе не пришлось ничего рассказывать – он бы в любом случае не одобрил. Если бы сказала, что не поступила, он бы ответил: «Правильно, а ты на что рассчитывала? Конечно, тебя не взяли.» А если бы поступила, возмущался бы ещё больше. Разводил руками – мол, очередную «фигню» выдумала. А может и не пустил бы вовсе. А так никто ничего не знает и все спокойны.

А Даня-то поступил…»

Полёт мыслей о прошлом остановил тот факт, что Дори не нащупала в тайнике ключа. Она вытащила руку и заглянула в углубление между досок: какая-то пружина, три фантика, камушек с дырочкой, горстка воспоминаний и запах прелых листьев. Ключа не было.

«Ну да, а чего я, собственно, хотела? Может, сюда приходят другие дети играть в наши старые игры. Бомжей и наркоманов тоже исключать не стоит… Только бы дверь получилось открыть».