– Ты любила свой дом?

– Конечно! Там так прекрасно… Раалия, наша страна, вся покрыта холмами и лиственными рощами. Повсюду много ручьев, птиц, солнечных полян, а небо над лесом – лазурная бездна, где солнце, в отличие от здешнего мира, никогда не заходит, и всегда стоит ясный день.

– У тебя на родине всегда день? – поразился Странник.

– А у тебя – нет? Хотя, ты же не помнишь… – спохватилась Тари.

Коридор заканчивался непрозрачной силовой завесой, сквозь которую слышались голоса птиц и шелест листвы. Перешагнув через эту преграду, они оказались в маленьком гроте, выход из которого заслоняли свисающие зеленые ветви. Снаружи, стена пещеры казалась монолитной, и проем, через который они попали сюда, был абсолютно незаметен.

– Знания аанцев огромные, – сказал Странник, погрузив ладонь в мнимую каменную стену и чувствуя кожей легкое покалывание. – Орвин говорил, что эта дверь пропустит назад только того, кого выпустила раньше…

Тари подошла к выходу из грота и с наслаждением вдохнула свежий воздух.

– А мне не кажутся великими технические изыски, – ответила она. – Мне жаль аанцев, которые ищут власти и могущества вместо свободы.

– А ты была свободна?

– Да… – Тари печально смотрела в глубь леса. – Не все было идеально в моем мире, но все же я была свободна. Здесь же я не знаю, как жить и как освободиться.

– Зато у тебя не было меня, – улыбнувшись, сказал Странник.

– Ты прав.

Держась за руки, они вышли из пещеры под сень деревьев. С листьев мелкой россыпью падали капли воды, оставшиеся после недавнего дождя. Небо уже начинало темнеть – долгий аанский день близился к закату – и под зеленым пологом собирались прохладные тени. Узкая тропка вела вверх по пологому склону, петляя между кряжистыми стволами. Странник и Тари, продолжая беседовать, пошли по ней.

Через несколько минут дорожка оборвалась, приведя их к обрыву. Деревья на его краю стояли особенно плотно, а подлесок был густым и буйным, словно отгораживая скалистый уклон живой изгородью высотой в человеческий рост.

Странник, раздвинув кустарник, восхищенно выдохнул. С обрыва открывался вид на покрытую лесом огромную долину, которая в центральной части была превращена в разноцветный симметричный сад, посреди которого блистал великолепием и величием гигантский замок Орвина. Рубиновые огни на центральной башне ярко горели в лучах заходящего солнца, и их отсвет почему-то вызвал в душе Странника тревогу.

– Как ты думаешь, Орвин поможет нам? – задумчиво спросила Тари, смотря на архитектурное чудо.

Странник не ответил. Тревога, казалось ему, исходит от совершенно определенной части замка, от купола ближней башни. Ощущение было сильным – словно его тела достигали невидимые волны, эхом звучащие в сознании.

– Что с тобой? – Тари посмотрела на него, почуяв неладное.

Странник потер лоб рукой.

– Знаешь… У меня такое чувство, будто Орвину сейчас грозит опасность. Ему… и нам тоже.

– Почему ты так думаешь?

– Не знаю.

Тари пожала плечами, но в следующую секунду ей тоже стало не по себе.

– Зря мы стоим здесь, на виду… – тихо сказала она. – Нас могут заметить аанцы из замка.

– Ты права, – Странник вслед за ней отступил от обрыва, сомкнув ветви зеленой изгороди.

Но волны тревоги продолжали поступать, врываясь в мозг мощным ритмом. Тари даже слегка покачнулась, ослабев под влиянием ментального воздействия.

– Что с нами происходит?… – прошептала она, словно боясь говорить в полный голос.

В сознании Странника пульс внешнего потока тревоги обретал все большую силу, становясь похожим на гул в ушах. В этом гуле постепенно стали различаться повторяющиеся слова, сперва неразборчивые, но становящиеся все более громкими и ясными.