Я постоянно разговариваю сама с собой. И часто вслух. Даже не так. Я не просто разговариваю с собой, у меня в голове целая компания «меня». Нет, не как у Билли Миллигана несколько личностей, конечно нет. Просто несколько «меня». Много разных Ир Кречетовых. И это очень удобно. Потому что с самой собой договориться порой очень сложно, но когда вступает в спор третья «я», то сразу становится легче. Как пример, вот сегодня с утра у меня было МРТ. Плановое исследование, ничего нового, да и прохожу я эти исследования уже далеко не в первый раз. И в большинстве случаев удаётся особо не паниковать из-за замкнутого пространства. Сегодня всё начиналось нормально. Я легла, предварительно закрыв глаза. Всегда так делаю. Я ещё ни разу не видела аппарат МРТ изнутри, не хочу рисковать и узнавать на практике, что со мной будет, если я увижу насколько близко ко мне «потолок». И вот загрохотало и запикало вокруг, я начала думать обо всём и ни о чём, всё было в норме. А потом… В какой-то момент в мои мысли ворвалась Ира-паникёр с ощущением того, что грохочет уже давно и давно бы пора уже этому прекратится, по ходу что-то зависло или сломалось. На что «включаюсь» сначала Я и пытаюсь объяснить Ире-паникёру, что всё в порядке, там есть врачи и всё будет хорошо. Но Иру-паникёра просто так не заткнуть. Поэтому Я начинаю задыхаться и думать, что пора нажимать «грушу», чтобы меня достали. Но тут «появляется» моя лучшая я – Ира-адекват, которая говорит нам успокоиться. И находит решение – считать до 60 и если до этого времени ничего не закончится, то тогда уж нажимать. Мы послушно начинаем считать, и на счёте 58 всё заканчивается, нас достают. Не факт, что счёт был именно 58, я больше чем уверена, что мы несколько раз с Ирой-паникёром сбились. Вот к чему я говорю, что когда меня как минимум трое в моей голове, так гораздо проще договориться с самой собой или успокоить себя в экстремальных ситуациях. И да. Это похоже на шизофрению, конечно, но давайте об этом лучше не думать. Пока об этом не задумалась Ира-паникёр.

Обожаю состояние «ожидание поездки». Особенно, когда уезжаешь куда-то в другие города. Через два дня мы отправляемся с Двумя Моими Друзьями в небольшое путешествие по городам Золотого кольца, на три дня. И, уже которую неделю, я нахожусь в предвкушении поездки и я обожаю это чувство. За неделю до поездки купила новый рюкзак, побольше. Покупаю всякую «мелочёвку»: дорожные флаконы, мини-пасту, футляр для зубной щетки и т. п. За пять дней до поездки я написала список того, что нужно взять в дорогу. Это моё обычное состояние, делать всё заранее, но! Я никогда не собираю рюкзак в дорогу раньше, чем за день до отъезда. Это какая-то необъяснимая для меня примета, которая пошла я даже не знаю откуда, и почему я так делаю. И тут дело не в том, что у меня какое-то суеверие, что если я соберусь заранее, поездка отменится или ещё что-то в этом духе. Тут дело в самом этом ритуале – собираться именно в день перед поездкой. И обязательно со списком, в который, если честно, я даже не заглядываю или заглядываю, когда уже всё уложила. Потому что список я же пишу сильно заранее и заглядываю в него каждый день, так что к моменту сбора рюкзака уже успеваю выучить его наизусть. Вот как раз завтра буду уже собирать. И уже в предвкушении. Потому что этот момент, «собираю рюкзак», я тоже обожаю.

Я очень многого боюсь. Довольно «стандартных» вещей, но и многого из того, чего боятся другие люди, я не боюсь. Я, например, не боюсь крови в моменты, когда нужно оказать помощь. Я могу перебороть свой страх, если человеку рядом со мной страшнее, чем мне. И я считаю это одним из лучших моих качеств, но при этом это не очень хорошо для меня самой. Я не боюсь признаться в своих банальных страхах – высоты, темноты, пауков… Но при этом я не признаюсь в своём действительно настоящем страхе, который постоянно сидит в подкорке и о котором надо говорить. Иначе ты загоняешь этот страх всё глубже и глубже, и иногда он прорывается паникой. Главный мой страх, о котором знают единицы, а по-настоящему не знает никто – это, конечно, мой диагноз. В 2018 году мне диагностировали рассеянный склероз. Да, я, конечно, рассказала одной из первых о нём Моему Другу Тане. И она знает о моём отношении к этому диагнозу больше, чем кто-либо. Но даже перед ней я не раскрываю весь ужас, который накатывает на меня периодически. И не потому, что я не хочу об этом говорить, а потому что не знаю как объяснить это чувство. И, конечно, ещё эта моя дурацкая привычка – успокоить других. «Ой, да всё нормально со мной», хотя нет! Не нормально. «Да я уже смирилась, сколько лет прошло…», но нет! Не смирилась. Я понимаю, что это в какой-то степени защитная реакция для меня самой – успокаивая других, я успокаиваю сама себя. Вот только пока я всё это держу в отдалении даже от самой себя, лучше мне не становится. И становится страшно, что когда-нибудь весь этот страх прорвется гигантской волной. Но как предотвратить эту катастрофу я пока не знаю. Потому что в этой ситуации помочь себе могу только я, а я так себе помощник.