– Нет у Юры времени за картошкой в очередях стоять.

– Маруся, а я тебе что-то принес! – Юрка, улыбаясь, смотрел на сестренку.

Та знала, что брат, скорее всего, принесет домой что-нибудь вкусненькое, и отчасти именно поэтому всегда с таким нетерпением ждала его с работы. Ее распирало любопытство: что же он припас для нее на этот раз? Панкратов потянулся к пальто и достал из кармана яблоко, вытер его о рукав рубашки и отдал сестренке.

– О! Яблоки я люблю! – Она с хрустом откусила большой кусок.

– И для бабули есть гостинец! – Из другого кармана парень достал банку тушенки.

– Юр, а откуда у тебя тушенка? – встревожилась Анна Николаевна. – Где ж ты ее раздобыл?

– Там, где взял, ее уже нет.

Он открыл перочинным ножом банку, опрокинул ее содержимое в кастрюлю с ячневой кашей.

– Вот теперь будет вкусно! – Юрка подмигнул Марусе.

Анна Николаевна покачала головой, перемешала крупу с тушенкой, а потом, вздохнув, стала раскладывать ее по тарелкам: больше всех – внуку, чуть поменьше – внучке, себе меньше всех.

Маруся вдохнула запах, идущий от кастрюли, и закрыла глаза от удовольствия. Все трое сели за стол.

А Надя, оставшись одна, растопила буржуйку. Положила в печку несколько поленьев и, убедившись в том, что дрова разгорелись, закрыла дверцу. Закончив с этим, она села на стул возле печки. Стулья – деревянные, венские, – к счастью, из квартиры не вынесли. Хотя могли бы: какие-никакие, а всё же дрова! Наконец-то у нее появилось время подумать о себе, осмыслить свое положение. Решить, как она будет жить дальше.

Спрыгнуть с поезда – дело нехитрое. А вот как жить, как просто выжить одной в городе, который находится на осадном положении, который бомбят каждый день и – особенно – ночью! Где проблемы решительно со всем: с водой, продуктами, отоплением, с элементарным чувством защищенности и безопасности. Где вот так, запросто, могут посреди белого дня вышибить в квартире дверь и спокойно вынести из нее всё, что только можно.

Как быть теперь, когда квартира стоит почти пустая? Поди купи теперь одеяло, подушку, чистый пододеяльник, простыню, наволочку… Да что там пододеяльник! Обыкновенные чашки-вилки-ложки! Как дальше жить, если Юрка – тот самый Юрка Панкратов, который казался ей таким надежным и смелым, – рыскал по ее квартире в поисках того, что можно украсть и продать? Тащил из ее комнаты матрас и кастрюли из кухни. Ходил вместе с бандитами по осколкам любимой папиной чашки – по осколкам семьи Елисеевых.

И тут Надя обнаружила в кармане пальто листок, который дал ей при прощании Женя. Она не торопясь развернула письмо – там оказались стихи. Прощальные. Они были настолько созвучны состоянию девушки, что она едва сдержала слезы. Но, когда прочитала стихи, дышать стало легче:

Незаметно для себя Надя так и заснула, сидя на стуле возле печки и сжимая в руке листок с Жениными стихами.

Как только рассвело, Юрка пришел покормить голубей. Свистом поднял их с насеста и внимательно стал наблюдать за полетом своих любимцев.

Неожиданно у голубятни возник Еремей с хромым корешем, внешний вид и повадки которого красноречиво говорили о роде его занятий.

– Загоняй, пацан, своих пернатых. Дело для тебя есть. – Еремей пожал Юрке руку.

– Если только недолго. Мне на завод во вторую смену.

Еремей и хромой, переглянувшись, усмехнулись. Но Юрка этого не заметил, свистом созвал птиц и запер голубятню.