Я встал, поднял Соловьёву.

— Давай, детка, – и потащил её в сортир. Конечно те ещё санитарные нормы. Надо было бы ей помочь, но рыжая, весьма уверенно выставив руку вперёд, захлопнула перед моим носом дверь.

Мне осталось только караулить её и надеяться, что она там во всём этом многообразии жидкостей, коими был залит пол, стены и кажись даже потолок, не изгваздается. Но решил, что если что пойдёт по пизде, то вернусь к Серёге, что ж делать – там чистота и цивилизация и там моей принцессе вполне нормально.

Моей… да… суууука!

— Всё, теперь могу петь, – выдала она мне в спину, уткнувшись в неё лбом.

— Уверена, – я обернулся и со всей внимательностью её осмотрел. И как ни странно справилась на ура – вышла прям чистая.

— Ага, там у Насти гитара, – заявила она и устремилась в ту же компашку, где сидела.

Что там за Настя я спрашивать не стал, наши места заняли, но народ тут такой – потеснились. Лялька взяла гитару у бритой наголо девицы с татухами и пирсингом.

Чё-то там умудрилась настроить… и выдала.

Выдала песню, которую я никогда не слышал.

“I don't know who you are
“Я не знаю, кто ты,

But you seem very nice
но ты выглядишь очень мило.

So will you talk to me
Ты поговоришь со мной?

Shall I tell you a story
Могу я рассказать тебе историю?

Shall I tell you a dream
Могу рассказать сон?

They think I'm crazy…” [22]
Они думают, что я сумасшедший…”

И моего знания английского хватило, чтобы понять слова, понять смысл песни. Я видел, как рыжая пела со стоящими в глазах слезами и было не по себе, но голос этот её, адово уникальный…

В голове опять стала размножаться эта мысль о том, что я хочу слышать, как она хрипит, слышать, как она стонет… моё имя стонет, когда я трахаю её, обнимаю, целую, кусаю, довожу её, чтобы кончила и вот этим голосом… этим конкретным, бля, голосом.

У меня в глазах потемнело, надо было что-то делать, надо было двигаться, а то рисковал не сдюжить, не справиться – сгрёб бы её в охапку и утянул с собой. А там после не смог бы отпустить.

Какой нахуй муж? Вообще где это мудило бродит? Как вообще? Какого, сука, какого хера?

Народ пришёл от песни в восторг, кто-то даже вспомнил как она называется и какая группа её поёт – бомжи-меломаны, чего ещё от них можно ждать?

Было где-то три, белые ночи не давали спать, мы шли ещё куда-то там – на этот раз вёл Ллойд. И кажись там можно было отвиснуть и поспать.

Квартира была бывшая коммуналка, уже раздолбана в хлам, когда мы пришли.

— О, Лёха, – поприветствовал какой-то пацан Ллойда. И это была норма, потому что он мало кому говорит, что он на самом деле Александр и частенько представлялся Алексеем. Не знаю почему. Вот почему-то никогда не спрашивал.

— Привет, Ярыч, – ответил Санёк. — Есть где зависнуть?

— Ага, там, – он ткнул куда-то в коридор. — Найдите место, где нет никого.

По пути в указанную сторону, Ллойд ещё выпил, рыжая тоже выпила, хотя была уже на автопилоте. И только я не пил, потому что – да хрен знает, почему.

— Это ещё кто? – раздражённо спросил я про чувака, когда нашли комнату в которой как ни странно не только никто не спал, но и кажись никто не заходил до сих пор. Охуенное везение. Я осмотрелся – вроде без подстав.

— Так Ярыч, – провозгласил Ллойд искренне удивившись.

— О, так это был Ярыч? – удивлённо и с сарказмом спросил я. — Неужели? Не признал его… ещё бы знал кто это, так вообще охуенно было бы.

— Юха, да завались уже, – фыркнул Саня и переключил-таки внимание на рыжую, которая уже спала на ходу.

— Да пошёл ты, – отмахнулся я, бешенный от того, что она с ним, оттого, что я почти трезвый уже и не могу вот так забыться сном в пьяном угаре. Бля.