ДГ: Да ладно, само пройдет… Бронхит вот куда больше задолбал.

БП: А вот против бронхита я такое средство знаю: берешь клюквы стакан, стакан водки и стакан сахара, клюкву давишь, кладешь в кастрюлю, туда же сахар и до кипения доводишь, потом туда же быстро выливаешь стакан водки.

ДГ: Бр-р-р…

БП: Нет, та-а-акое вкусное желе получается, и потом пьешь это желе весь день!

ДГ: Фу, не, терпеть желе не могу!

БП: Нет, вот у меня мама болела бронхитом с астматическим компонентом, она вот пила желе, потом целый шар мокроты однажды ночью отрыгнула, потом как родилась заново…

ДГ, борясь с рвотой: Да ладно, если не пройдет, может, попробую когда-нибудь потом… Что-то меня тошнит в последнее время.

БП: А я вот знаю от тошноты… Вот все ругают уринотерапию…

ДГ: Ой, кажется, у меня сотовый звонит, ну пока, я тебе попозже перезвоню!

Три женщины: бабушка, мама (она же дочка бабушки) и дочка (она же внучка).

Внучка (ДГ): Что мне делать, я ничего не могу делать, я все время думаю, что он ушел!

Великая Мать (она же великий психолог): Ну, если тебе даже психология не помогает, попробуй экзистенциальный опыт нашего рода. Архетипическую парадигму женщины в разрезе ее возрастных инициаций… Ты знаешь, все мы немного ведьмы. Обратись к мудрости веков.

Бабушка (Мать Великой Матери): Да-да, знаешь, что сказала твоя прабабушка твоей матери, когда ее первая любовь от нее ушёл?

Внучка: (вся внимание): Что?!

Бабушка: Нас… ри и н… ссы!

Явление 1

Отец-Гений (ОГ) – Дочери Гештальтистки (ДГ).

ОГ: Меня издают везде и молятся повсеместно, я величайший из величайших, мудрейший из мудрейших, самый великий писатель современности, Сорокин, Пелевин даже зад мой целовать недостойны…

ДГ еле успевает вставить слово в поток: О, да, я так горжусь тобой! Я вот тоже писать начала, только так, пародии пока, на настоящую литературу пока не смею посягнуть…

ОГ: Да… чтобы получился настоящий текст, надо над этим работать не менее полутора лет, да и потом править многое приходится. Даже я не совершенство, а что касается твоей матери, дак тексты у нее сыроваты…

ДГ: Да, писать – это великий труд, требующий самоотречения, можно, я пришлю тебе свои писульки, ты выскажешь свое высочайшее мнение?

ОГ: Ну-у-у-у… ладно, присылай. Так вот, как я уже говорил, тексты твоей матери полное г…о, а последнюю книгу я ее еще не читал, но уверен, что тоже г…о, и вообще все писатели, кроме одного – г…о…

ДГ: Я робею присылать тебе свои тексты, ты так строг, хотя и справедлив…

ОГ: Не надо бояться, дочь моя, лучше тебе родной близкий человек в самом начале творческой деятельности скажет, что ты пишешь г…о, чем потом это г…о обос… т другие, и тебе будет еще больнее… Но я постараюсь сильно не ранить твои чувства, так что присылай свое г…о.

ДГ заливается слезами благодарности и благоговения, засекает полтора года и идет работать над своими пародиями.

Явление 2

ДГ читает Великой Матери (ВМ) пародии про Отца-Гения (ОГ).

ВМ: Г…о, надо править, править и править…

ДГ: Тебе не понравилось?

ВМ: Очень понравилось. Как мне могло не понравиться такое г…о про твоего отца?

ДГ: Ну, ладно, пойду писать еще пародии про папу.

ВМ: Да, в них явно виден гений.

Явление 3

ДГ читает Отцу-Гению (ОГ) пародии про Великую Мать (ВМ).

ДГ: Ну как, тебе понравилось?

ОГ: Ну-у-у… Сыровато. Надо править, править и править. Но те, что про мать, хороши.

ДГ: Тогда ладно, пойду писать еще пародии про маму…

ОГ: Да, определенно, в тех, что про мать, виден талант!