Великая Мать (ВМ) – Дочери Гештальтистки (ДГ).

ВМ: В мире психологии очень трудно пробиться женщине. Все так и норовят тебя поиметь, примазаться к чужой славе.

ДГ: Это не про меня, на меня где сядешь, там и слезешь!

ВМ: Кстати, высылаю тебе пародии, которые я записала в соавторстве с тобой. Поправь, опубликую их в своей новой книге.

ДГ (читая): Гениально! Очень смешно, потрясающе! Высылаю тебе мои гениальные пародии, если не влом – отредактируй.

ВМ (читая): Потрясающе! Супер! Просто гениально! Опубликую их в своей новой книге. В соавторстве с собой.

Дочь Гештальтистки (ДГ) – Великой Матери (ВМ) через месяц после расставания с Ним.

ДГ: Привет, была в Инете, там Он в аське болтался, час ждала, хоть бы написал чего.

ВМ: Не написал?

ДГ: Нет… Может, позвонить Ему?

ВМ: Зачем?

ДГ: Ну, встретиться…

ВМ: Ты уже спрашивала сегодня, я тебе все уже ответила.

ДГ: Дак это ж час назад было, может, ты уже изменила свое мнение!

ВМ: Не изменила.

ДГ: Ну, ладно, я тебе перезвоню потом, где-нибудь через час.

Дочь Гештальтистки (ДГ) (бодро отвечает по билету): Тра-та-та-та-та-та-та!!!

Бубенцова: А точнее?

ДГ (в замешательстве): Ну… бе-ме, мумумыга, бя-бя-бя… Э-э?

Бубенцова: А еще точнее? Где ты взяла это определение?

ДГ: У Андреевой.

Бубенцова: А надо было в моих лекциях, я там давала подробнее.

ДГ: Ну, вы же сказали, чтобы мы у Андреевой прочитали…

Бубенцова: Видишь ли, в своих лекциях я дала Андрееву куда более полно и развернуто, чем сама Андреева.

ДГ: Конечно-конечно, но все же, может, моя Андреева имеет хоть мизерный шанс на то, что она хотя бы отчасти Андреева?

Бубенцова: Нет, дорогая моя, никакая твоя Андреева не Андреева. Не торгуйся. Вот МОЯ Андреева – это реальная Андреева, всем Андреевым Андреева. Тут, видишь ли, особенно важна четкая формулировка, чтобы сразу было понятно, какая именно Андреева – Андреева, а какая – нет.

ДГ: Но, может, моя Андреева тоже имеет право на сосуществование с вашей?..

Бубенцова (тяжко вздыхает): Очень, очень печально, но нет, и не спорь. А то вот начнешь работать, а Андрееву от Андреевой отличить не можешь. Эти вещи надо видеть сразу, а то загубишь клиента. Ты должна была угадать, какую именно Андрееву я спрошу. В этом и заключается настоящий талант психолога.

ДГ: Да, согласна. Я первым делом прочитала, конечно, Андрееву в вашем авторском изложении, но потом еще сдуру прочла учебник Андреевой в оригинале. Он-то мне и запудрил мозги… Виновата, исправлюсь, простите меня, дуру грешную…

Бубенцова: Что ж, нет идеи в голове – нет факта в жизни… как сказал Иван Павлов… Не тот, конечно, Павлов, который писал там что-то про кого-то, а тот Павлов, которого я писала в своем авторском курсе лекций, естественно. Что вот ты мне посоветуешь тебе поставить?

ДГ (понимая, что тройка в данном контексте – пик притязаний, и от этого знания внезапно осмелев): Я буду счастлива любой вашей оценке!

Бубенцова (с тяжким вздохом): Однако, мне придется разграничить мое к тебе хорошее отношение и преподавательскую функцию… Три…

ДГ (довольная, про себя): Да пошла ты в Андрееву… Главное, не пересдача!

Бубенцова (довольная, про себя): Показала я-таки тебе, где Андреева зимует!

Он Ей утром:

– Было круто.

– Мяу…

– Ну… увидимся… Наверное… Когда-нибудь…

– Мур-мур-мур…

– Ну, ты звони там…

– Мурррмяу…

– И еще пришли мне свои фотки, где ты только в трусиках и косынке, ладно?

– А пародии?

– Не, пародии не надо, злые они. Про меня.

– Там, где ты думаешь про тебя, на самом деле про меня.