На Пятьдесят четвертой улице она повернула на восток. Ее квартира находилась в старом здании по соседству с тем, где некогда жила Грета Гарбо, легендарная кинозвезда 1930-х. После особенно безумного дня в студии Дилейни частенько вспоминала ее знаменитую фразу «я хочу быть одна».

Неизменно улыбающийся привратник открыл дверь. В распоряжении Дилейни было целых три комнаты, но и они выглядели скромно в сравнении с тем большим и красивым домом в Ойстер-Бэй на Лонг-Айленде. Она повесила сумочку, достала из холодильника бутылочку «Перье» и, положив ноги на мягкую скамеечку, устроилась в уютном кресле.

У стены напротив на столе стояла большая семейная фотография, сделанная, когда ей исполнилось три года. Она сидела на коленях у матери, рядом с отцом, а позади них выстроились три ее брата. Черные курчавые волосы и темно-карие глаза явно выделялись на общем семейном фоне. У всех остальных волосы были рыжевато-блондинистые, а глаза голубые и светло-карие.

С фотографией было связано одно давнее воспоминание. Увидев ее в первый раз, Дилейни расплакалась: «Почему я не такая, как вы все?» Вот тогда ей и сказали, что она приемная. Не столь, конечно, прямолинейно, подбирая слова и выражения, родители объяснили, что им очень хотелось маленькую девочку, и поэтому она стала членом их семьи в совсем еще нежном возрасте, едва появившись на свет.

В прошлом месяце вся семья собралась в Ойстер-Бэй по случаю семидесятипятилетия матери. Джим приехал из Кливленда, Ларри – из Сан-Франциско, Ричард – из Чикаго, и все с женами и детьми. Счастливое время! Родители собирались переезжать во Флориду и раздавали мебель, которая больше им была не нужна. Дилейни и братьям предложили взять что захотят. Она выбрала для своей квартиры несколько небольших вещей…

Дилейни еще раз посмотрела на семейную фотографию и попыталась представить ту мать, которую никогда не знала. Похожа ли я на тебя?

Звякнул телефон. Дилейни закатила глаза и посмотрела, кто звонит. Это был Карл Ферро, продюсер шестичасового новостного выпуска. В трубке раздался его ликующий голос:

– Стефани ушла на работу в «Новости сейчас». Мы все здесь в полнейшем восторге. Забыла, что привилегий без прав не бывает, и почему-то возомнила, что знает больше Кэтлин. – Кэтлин Джерард была исполнительным продюсером новостного отдела. – Ее отставка последует утром. Ты становишься нашим новым соведущим вместе с Доном Брауном. Поздравляю!

– Карл, – ахнула Дилейни, – я так рада! Что еще я могу сказать? – Она помолчала, потом добавила: – Жаль только, что не смогу освещать процесс над Бетси Грант.

– Мы хотим, чтобы ты по-прежнему этим занималась. Будем чередовать ведущих до окончания суда. Ты – отличный репортер, и этот процесс – работа как раз для тебя.

– Лучше и быть не может. Огромное спасибо, Карл.

Тем не менее, кладя трубку, Дилейни неожиданно ощутила беспокойство. Как говорила ее старая няня, Бриджет О’Киф, «когда все слишком хорошо, знай – проблема уже в пути».

– Уилли, мне действительно нужен новый проект, – сказала Эльвира. Они завтракали в своей новой квартире на Сентрал-Парк-Саут и пили по второй чашке кофе. Именно в это время Эльвира больше всего любила поболтать. И именно к этому времени читавший «Пост» Уилли дошел до спортивного раздела, предвкушая самое вкусное.

Обреченно вздохнув, он отложил газету и посмотрел через стол на любимую жену. Узы брака связывали их сорок три года. Седой гривой волос, резкими, грубоватыми чертами лица и пронзительными голубыми глазами он напоминал старым друзьям Типа О’Нила, легендарного спикера палаты представителей.