— Мои нормальные, они жизнью обделены.

— Какой ты милосердный. Робин Гуд школы.

— Это они жрут и бесятся! — крикнул Мишка.

— То есть у тебя чувство справедливости.

— Да!

— Самосуд решил устроить. Нож куда дел?

— Да не было ножа, — соврал Мишка и посмотрел преподавателю в глаза.

— Я хочу помочь.

— Батя уже помог.

— Вижу, что нет, — вздохнул Борисыч. — Ну, давай, сотворим чудо, — подбадривающе тут же улыбнулся он. — Давай возьмёмся за учёбу, не будем шататься с этими Медведями, Льва подставлять. Он опять подрался.

— Они его чморным назвали, за это между глаз бьют…

— Не уходим от центральной темы разговора, — тяжело вздохнул Борисыч. — Из твоего класса большинство парней пропащие, их уже не вытащить. А у тебя прекрасное будущее, может, по стопам отца пойдёшь. Вот зачем тебе сейчас характеристику свою портить? В данный момент ты расстроился...

— Я озверел! — крикнул Миша, не желая своё состояние простым расстройством называть.

— А зверьё сидит в клетке, — хрипло прошептал Роман Борисович. — Тебе оно надо? Завтра передумаешь, а будет поздно. Ты сейчас совершишь ошибку, а к вечеру уже будешь думать по-другому, но ничего исправить будет нельзя. Поэтому человек должен следить за собой, каждую минуту своего существования, думать о будущем, стараться не совершать ошибок. А если сделал, то сразу же исправлять. Сегодня ты в одном состоянии, а вечером у тебя будет совершенно другой настрой. Миша, ты же не дурак, ты же умный пацан, мог бы хорошо учиться, и будущее у тебя отличное.

— Что надо от меня? — парень откинулся на спинке старого стула.

— Пообещай мне, что пойдёшь туда, куда я скажу.

— Куда ещё нужно идти? — устало и лениво протянул Мишка, скривив свою смазливую физиономию. — Никуда не хочу идти, не хочу ничего делать.

— Сегодня после уроков в группу поддержки.

— Кого поддерживать?

— Тебя поддерживать! — рявкнул преподаватель. — Психологическая группа, пока что отдельно тебе психолога не предлагаю, думаю, что все у тебя в порядке. Сходишь, потусуешься…

— Ну да, потусуешься! Что это за группа такая, я впервые слышу.

— Это не в школе проходит. На торговой площади старый клуб, деревянное здание. Сегодня в три часа дня.

— У меня тренировка.

— Ты освобождён от тренировки, — отрезал Борисович. — Будешь ходить эту неделю, там где-то час или полтора. С вами будет заниматься психолог.

— А кто пойдёт?

— Из одиннадцатых ты единственный.

— Я с малолетками буду?

— Необязательно, пообещай, что сходишь.

— Папаша надоумил, — скривился всем лицом Мишка.

— Нет, я своих отправляю. А ты теперь мой ученик. Пообщаешься с профессиональным психологом, полегчает. Но вот если нож обнаружится…

— Нет никакого ножа, — по слогам проговорил парень, глядя Роману Борисовичу в глаза.

— Хорошо, я верю тебе, — вздохнул учитель физкультуры. — У меня урок пропадает, и у тебя, между прочим, тоже. Пойдём, я провожу тебя. Что у вас сейчас?

— Алгебра, — нехотя ответил Миша.

Накинул на плечо сумку и пошёл следом за преподавателем, который сдал его на урок алгебры, за что прогул не влепили.

Вообще Борисыч реальный чувак.

Вот честное слово, чтобы Мишка о нём не думал, наверное, только Рома его и понимал.

Почему не сходить в эту группу, хотя бы один раз, а потом прийти и сказать учителю физкультуры, что он выполнил его просьбу.

Уроки пролетали один за другим, Михаил муторный и мрачный ходил из кабинета в кабинет, старался ни с кем не общаться.

Пару раз видел Лёву, который бегал по школе с какими-то документами.

Брат реально его спас.

Просто помешательство какое-то было. Неизвестно, чем бы вся эта история с ножом закончилась. Сидел бы сейчас в ментовке, а папаша Игоря Абрамова наверняка бы приписал ему покушение на убийство.