На нож упал ботинок Лёвы Самоделова.

— Они первые начали! — кричал брат, медленно прикрывая нож своим рюкзаком.

Мишка ничего не понял, его за ворот футболки потянули наверх и насильно поставили на ноги.

Такая сила была только у взрослого мужика, который влетел на разборки в класс.

Михаила хорошенько тряхнули.

— Заплутал? — спросил Роман Борисович, стараясь заглянуть боевому пацану в глаза. — Пошли-ка поговорим!

Михаил рванул плечом, скидывая руку преподавателя физкультуры. Стиснув зубы, сжал до боли в костяшках разбитые кулаки. Как разъярённый бык, дышал через нос, и глаза его блестели от возбуждения.

Отец к нему не подходил. Тоже прибежал на разборки. Высокий, жилистый и полностью седой Григорий Петрович Самоделов, провёл ладонью по лицу, сурово сдвигая брови к переносице.

Михаил нервно рассмеялся, закинув голову к потолку.

Набежало учителей!

— Сумку его проверьте! — верещала алгебраичка.

Стали вытряхивать сумку два физкультурника. Борисыч и… Батя. Морда у отца суровая, бледный под цвет своих волос, и глаза зеленью налились – плохой признак.

Недоволен, рассержен и расстроен.

Мишка над ним смеялся. И создавалось у него внутри такое чувство, что он просто отцу мстит. За что именно, сам не понимал, но был доволен, что смог разозлить.

Михаил облизнул пересохшие губы и глянул на дверь, где стояла испуганная стукачка Регина.

— Крыса! — крикнул он ей.

— Иди к чёрту! Мне восемнадцать, а тебе нет! — оправдывалась одноклассница.

— Нож где?!

Отец, Григорий Петрович Самоделов скалился на сына, между прочим единственного родного из всех детей. Угрожал взглядом.

Он ему не препод. И не отец теперь. Так что мог не стараться, запугать не получилось.

Михаил продолжал нервно смеяться, разрешая себя обыскивать.

— Кто видел нож?!

— Я видел, — сказал Игорь Абрамов, плюясь кровью в платочек своей очередной пассии.

— Он нарик, его глючит, — нагло кинул им всем Мишка.

Борисыч вытолкал его из класса.

2. 2

Сидел он в каморке у тренеров в спортивном зале. Был слышен грохот мечей, крики ещё одного тренера и смех парней.

Мишка не хотел находиться здесь, не хотел, чтобы на него морально давили.

Ему всё это было не нужно, он почему-то дико устал от всего, что происходило.

Роман Борисович Клёнов был самым младшим из всего педагогического состава, бывший военный, с отличной выправкой. Все знали в посёлке его печальную историю: он получил ранение, жена от него ушла, и Борисыч чутка скатился. А потом его наставник и давний друг, а в своё время даже преподаватель, Самоделов Григорий Петрович устроил его в школу, заниматься подростками.

Роман Борисович ушёл с головой в преподавание, он так и не женился, брал очень много уроков, ещё тренировки, и со всей душой к своим несчастным подопечным.

Не заматеревший, высокий и жилистый мужик , очень сильный. У него большие карие глаза. У него в тёмных волосах серебрилась седина. Это, наверное, от переживаний.

И Мишка подумал, что он сам сильно состарится, может со школы выйдет с сединой. Потому что нельзя так много думать и так много переживать всем своим сердцем, до боли в нём.

Зачем Борисычу нужно это всё? Вот так смотреть в глаза с печалью и спрашивать:

— Что сорвался? Совсем крышу снесло? А как остальные живут, Миша, скажи мне? Как живут остальные люди, у которых ни матери, ни отца, которые недоедают? Иногда мне кажется, что ты жиру бесишься. У тебя всё в порядке.

— Нет, не всё в порядке. У меня Макс неотомщённый, — ответил парень.

Михаил отвернулся от него и посмотрел на чуть приоткрытую дверь:

— Они ублюдки.

— Они то же самое говорят про твоих одноклассников и про тебя.