Да – это был Глеб, мой муж который успел обзавестись новой супругой не дождавшись официального развода со мной.

– Регина? – он был обескуражен не менее чем я.

– Здравствуй Глеб. – молниеносно собрав все свои эмоции и не выразив удивления.

– Здравствуй, а я тут знаешь ли сюрприз решил устроить, Томусику…

– Ну что ж молодец, повезло Томусику, очень рада за неё, привет ей кстати! – подыграв оторопевшему супругу, словно старая добрая знакомая, хотя я на деле знать не знала Томусика.

Севара и Малика, находящиеся с нами в комнате даже не заподозрили о возникшей неловкости положения, приняв нас двоих как просто знакомых.

Стараясь не утратить лица, и не явить обозрению своей боли, я вернулась к окнам, что были в моей обязанности.

К счастью, Гоша за считанное время расправился с ванной комнатой и санузлом, а девчонки отполировали зал. Стараясь побыстрее выбраться из адовой квартиры, я шиворот-навыворот напялила на себя свой шарф и верхнюю одежду. Дабы окончательно не сорваться в слезливую истерику, я даже считала про себя. Когда счёт дошел до ста восьми, меня встретил очередной круг ада, на порог квартиры нагрянул Томусик.

Немолодая женщина, весом в полтора центнера, облаченная в пуховик неактуального кроя, походила внешне на сотрудницу трамвайно-троллейбусного депо.

– Тома! А я тут видишь ли сюрприз тебе организовал! – слащаво прочирикал «мой» муж, когда был встречен вопросительным взглядом Томы.

– Да? – по-хозяйски воскликнула моя соперница и дав понять кивком Глебу, что самое время помочь снять ей пуховик.

Заботливый мужчина оперативно подлетел к своей даме сердца, и в манере преданного пажа освободил телеса Томы от утеплительных покровов.

Пулей вылетев из квартиры, я на едва двигающихся конечностях, покидала ненавистный подъезд.

Когда мы поджидали служебный автомобиль, Севарка спросила меня:

– Регин, а это что твой знакомый был?

– Угу, муж мой.

Брать выходной день дабы выделить его на очередной плаксивый вопль, казалось мне слабостью. От этого решив стереть из памяти пренеприятный день, я вновь погрузилась в рабочую атмосферу.

На этот раз нас ждали роскошные апартаменты в самом центре города. Панорамные окна по всей квартире, так надменно возвышались над будничной суетой шумящих проспектов, и словно с осуждением глядели на жалких прохожих.

Мне досталась неприлично модерновая спальня с раздражающе люксовым гардеробом.

Грамотно сконструированные отделения шкафов были предназначены для всех видов одежды, обуви и аксессуаров. Замысловатые выдвижные ячейки, донельзя забитые шикарным кружевным бельем, а обувные стеллажи насчитывали сотни пар обуви. Стервозные шпильки конкурировали с дерзкими кроссовками и ботинками на толстой подошве. А с вешалок улыбались непристойно дорогостоящие шубы и пальто. Но главная щемящая досада светилась напротив гардеробной комнаты и была обрамлена громадной рамкой из позолоты. Фотопортрет молодой девушки с манким взглядом и прищуренными глазами, она словно смотрела на меня транслируя свое пренебрежение и надменную ухмылку. Хоть она и не произнесла ни единого слова, но мне был четко понятен весь ее посыл. Ей я виделась заурядной аутсайдершей так бездарно просравшей свою жизнь. Затем я, несмотря на отчаяние и полную разбитость, набралась смелости и вновь оголила себя, но только перед ее зеркалом. Теперь я видела в отражении нас двоих. Она продолжала пожирать меня своим взглядом с поволокой и изучать каждую часть моего тела, и уже я считывала в ней зависть и досаду, что мое тело принадлежит не ей.

Я начинала кровавым потоком ощущать уверенность, вновь проносящуюся в моих венах. На лице появился румянец, а с губ сошла стервозная улыбка, а девушка с портрета становилась все более испуганной и неуверенной.