Неожиданно, коснувшись грязными руками тёплой груди девушки, я вздрогнул, едва не потеряв свои с таким трудом отвоёванные позиции.

Противостоя новой попытке освободиться и пропустив мимо ушей ряд слов, о значении которых лишь догадывался, с трудом достал необходимые мне предметы.

Но где было взять умение воспользоваться ими?

Все мои старания развести огонь вызывали лишь смех со стороны незнакомки.

«Будь что будет», – в сердцах решил тогда я.

Сидеть и кормить своей кровью болотных насекомых сил больше не было.

– Если что, погибнем вместе, – пообещал не без злорадства и, затянув потуже узел на её руках, собрался покинуть остров.

– Давно мечтала утонуть в болоте, утащив за собой мужчину, – издевалась надо мной девушка.

Но, к счастью, идти не пришлось.

Рассвело.

Не успели мы сделать и несколько шагов, как нас заметили сверху.

…Голый, стоя по пояс в грязной воде и держа на верёвке свою пленницу, я произвёл неизгладимое впечатление на своих соотечественников.

Нас вытащили из болота и доставили в лагерь. Девушку задержали.

Я же был несказанно рад получить наконец возможность снова оказаться под душем и смыть с себя унижение и грязь.

***

Помещение, в которое меня поместили, было странным, не было видно ни окон, ни привычных для нас дверей. Просто стена перед тем, кто хотел войти, становилась прозрачной, а потом исчезала.

Я не переставала удивляться окружающим меня предметам. Прекрасно помня о своём долге отомстить всем им за разрушение моего мира, я не могла справиться с обыкновенным любопытством.

На меня же смотрели с нескрываемым удивлением и, кажется, не совсем понимали, что со мной делать.

Несколько раз приходил пленивший меня пришелец. Он задавал много вопросов. Но со временем, осознав тщетность своих попыток чего-нибудь добиться, оставил меня в покое.

Правда, потом, появился снова.

Непонимание сложившейся ситуации мучило его, по-видимому, больше, чем других завоевавших нас пришельцев.

# # #

Я видел перед собой упрямое существо, до предела испытывающее моё терпение. Дурно воспитанное и дурно пахнущее. Но не запахи беспокоили меня.

Все мои попытки наладить контакт хоть с кем-то в этом мире наталкивались на глухую стену непонимания. Никакие объяснения, никакие доводы не могли заставить мою пленницу согласиться хотя бы на элементарное предложение помыться.

Я же не мог позволить себе отступить. Здешние жители считали нас не просто чужими. Веками, поклоняясь своим богам, они воспринимали нас как прямое доказательство существования зла, которое по преданию должно было появиться из глубин Вселенной для того, чтобы уничтожить их.

Пытаясь сгладить произведённое впечатление, мы старались вести себя разумно на данном этапе нашего пребывания на планете. Однако нас продолжали бояться и избегать.

Я хотел понять этих людей, хотел изменить их отношение к нам.

«Как можно говорить о всеобщем взаимопонимании, если невозможно понять одного отдельного человека?» – задавал себе вопрос, думая о пленённой мной девушке.

Сквозь налипшую грязь я видел в ней нечто особенное. В её манере держаться проскальзывало столько надменности, что сомневаться в её принадлежности к бывшим высшим кругам здешнего общества не приходилось, и, возможно, это было как раз то, что нужно.

Оставив напрасные попытки выяснения отношений, я решил сосредоточиться на изучении её индивидуальности.

***

Поджав под себя ноги, я сидела на чём-то, что в моём понимании должно было быть кроватью.

Вела я себя скверно. Видя, как эти люди реагируют на нечистоплотность, я пыталась как можно больше досадить им. И мне было плевать на моё благородное происхождение.