Эти два начала произвели, согласно Хомякову, все разнообразие религий, многие из которых подрывали основные устои человечности. Только с возникновением христианства религия и вера стали играть исключительно благотворную роль во всей жизнедеятельности народов мира.

Сравнительное исследование различных языков позволило Хомякову сделать вывод: все они сводятся к одному коренному языку, что свидетельствует о первобытном единстве рода человеческого и о случайном разделении его на племена. Наконец, географические, этнографические, лингвистические, исторические, религиозные данные представляют «неоспоримое свидетельство о великом просвещении, всемирном общении и умственной деятельности времен доисторических, о позднейшем искажении всех духовных начал, об одичании человечества и о печальном значении так называемых героических веков, когда борьба беззаконных и буйных сил поглотила в себе все великие предания древности, всю жизнь мысли, все начала общения и всю разумную деятельность народов» (443). Зародыш этого зла Хомяков усматривал именно в кушитстве, народы которого раньше всех забыли все чисто человеческое.

Эти выводы Хомякова сохраняют свое значение по сей день, ибо и в настоящее время мы видим в истории человечества борьбу духовного и материального начал, борьбу добра и зла, борьбу голой, бесчеловечной силы с силами человечности. Современное кушитство борется с современным иранством, и эта борьба получает уже вселенское, всемирное значение. Трудно сказать, кому из них достанется победа, поскольку современные виды оружия массового уничтожения могут смести всех и вся, если человечество вовремя не образумится и не примет действенные меры против этого безумия.

А каковыми могут быть наши выводы относительно историософии Хомякова?

Прежде всего следует отметить плодотворный характер его попытки построить историософию исходя из основ религии и веры, поскольку это позволило ему определить «архетипы» истории прошлого и современности.

Соединение художественного и научного начал в единой методологии исследования, «чувство поэта и художника», или «поэтический инстинкт», вместе с научным методом могут быть применимы к исследованию конкретного исторического материала и дать цельный генезис развития человечества и его сознания и самосознания. В этом смысле Хомяков заложил основания для эстетического понимания истории.

Наконец, Хомякову удалось в религиозном вскрыть историческое, в историческом – логическое и из всего этого извлечь дух народа, определяющий всю жизнедеятельность, сознание и самосознание любого народа, этноса, племени.

В силу именно этих обстоятельств историософия Хомякова, по крайней мере, ее основные идеи, сохраняет свое значение и для настоящего времени.

Определяющим признаком славянофильской историософии, то есть религиозно-теистического варианта философии истории, является тезис о русском мессианизме как об особой исторической роли народа, порождаемой двумя факторами – Православием и общинностью. При этом Православие не случайно поставлено на первое место, ибо через призму религии славянофильство рассматривает все важнейшие проблемы как индивидуальной, так и социальной жизни, именно религиозный фактор определяет «ход истории».

Исходной посылкой философии истории А. С. Хомякова выступает оценка, процесс уяснения этапов религиозного развития человечества, ибо «тот не понимает настоящего, кто не знает прошедшего»[87]. В «Записках о всемирной истории» главный идеолог славянофильства делит все религии на две основные группы: иранскую и кушитскую, – а коренное их различие определяется, по его мнению, не числом богов и не обрядами, но категориями свободы и необходимости, которые «составляют то тайное начало», около которого в разных образах сосредоточиваются все мысли человека. Кушитство строится на началах необходимости, обрекая людей на бездумное подчинение, превращая их в простых исполнителей чужой воли. Напротив, иранство – это религия свободы, она обращается к внутреннему миру человека, требует от него сознательного выбора между добром и злом. Наиболее полно сущность иранства выразило христианство, но после его раскола «начала свободы» не принадлежат уже всей Церкви. Возникает проблема оценки различных направлений христианства. Важнейшим критерием при этом становится принцип гармоничного сочетания «свободы и необходимости», или индивидуальных религиозных представлений и обязательных для всех церковных догматов. При решении этих задач и было выработано славянофильское учение о соборности.