– Почему?

– Я боюсь, – честно ответила она. – И чувствую что-то странное. В животе, внутри…

Она повела плечами, словно пытаясь выразить, что ощущает.

– Какое-то напряжение и дрожь, как вибрация. Вот сейчас я думаю, что мы пойдём на улицу, и это становится сильнее.

– Это тревога.

– Болезнь?..

– Нет, просто чувство. Ты боишься того, что тебя ждёт, и тревожишься. Это нормально. Люди всегда боятся неизвестности.

– Точно?..

– Точно.

– Хорошо. Не хочу быть… ненормальной.

Она сказала это просто так? Или опять слышала что-то в разговорах медсестёр, персонала? Надо будет переговорить с Ириной. Надо как следует запретить этим сестричкам намекать Алине на что бы то ни было. Даже писком.

– Хорошо, давай сейчас. Но надо хотя бы позавтракать.

– А я уже, – улыбнулась Алина.

– А я вот, можно сказать, нет, – вспоминая оставшийся несъеденным кусок батона, вздохнул я. – Ладно. Ты не возражаешь, если я куплю кофе по пути?

– Э… Купите? Кофе? А это что?..

Глава 4

Жаждать жизни

– Дойдём до метро – и обратно, – предупредил я, как только мы вышли из служебного входа. Проект «А-линия» уже полгода занимал особое место в жизни института, но знали о нём в НИИ далеко не все; не стоило показывать Алину кому не следует.

На крыльце она зажмурилась от хлынувшего на нас солнца. Замерла, моргая, нахмурив брови.

– Здесь холодно.

– Конечно. Это же у лица. Поэтому на улицу надевают верхнюю одежду.

– Сейчас… осень? Зимой будет холодней?

– Гораздо.

Алина поёжилась и храбро спустилась по ступеням. Оглянулась на меня – я быстро набирал Ире, что мы отправились на прогулку раньше запланированного времени. Конечно, надо было сообщить раньше – ей ведь ещё нужно подогнать отряд охраны… Ну и что. В первую очередь я должен действовать в интересах Алины, а не Иры.

– Постарайся не нервничать, пожалуйста, – сказал я Алине, убирая телефон. – Когда выйдем за проходную – вон тот домик, – увидишь шоссе. Там много машин. Они шумные, большие и совсем не как в Солнечном городе, но, пожалуйста, не пугайся и не выбегай на дорогу ни в коем случае.

Чёрт. Да ей надо было сначала хотя бы про правила дорожного движения рассказать… Впрочем, в «Денискиных рассказах» об этом вроде было. И в «Незнайке» тоже.

Шаги у Алины получались мелкие и неуверенные, походка – забавная, как у пингвина; мне пришлось приноравливаться к её скорости. В некотором смысле я чувствовал себя наседкой, которая повела выводок на первую в жизни прогулку.

Мы миновали пустынный в этот час задний двор института, подошли к восточной проходной… Алина заворожённо рассматривала берёзы, клёны и небо.

– Не отходи от меня, – предупредил я, когда мы покинули будку проходной. Ира сработала оперативно: охранника уже предупредили, он пропустил нас без всяких вопросов. Дверь распахнулась, и Алина остановилась на пороге нового мира.

– Давайте не пойдём, – твёрдо сказала она, схватила меня за локоть и уткнулась лбом в плечо. – Пожалус-та.

– Давай лучше правило четверти часа: пятнадцать минут гуляем, и, если тебе не нравится, тут же идём назад.

Она переступила с ноги на ногу. Может быть, решила, что я отберу обновки, если она струсит.

– Соглашайся. Пятнадцать минут – пятнадцать лет, по минуте на год, почти как твой возраст.

Шутка была так себе, аргумент – тем более. Но Алина слабо улыбнулась и кивнула.

– Ну… ладно. Только быстро. И только… мне шестнадцать. Не пятнадцать.

– Вот я и говорю: почти как твой возраст. Пошли.

И мы вместе шагнули на узкую асфальтированную тропинку.

Высокие железные ворота уже приоткрылись, впуская уличный гвалт. За бесконечной, окружавшей институт бетонной стеной шумела Староречка – пыльное, в шесть полос, суетливое, визгливое и, в принципе, самое обыкновенное пригородное шоссе.