– Олигархи эти ничем не отличаются от обычных людей, – заявила Ксения, – им лишь бы выпить и погулять.

– Ну да, – отозвался Емельян, – только размах побольше.

Январь 2015 года

В первый рабочий день января Арнольд вызвал племянника к себе в кабинет.

– Дорогой мой, тебя и еще одного сотрудника из отдела рекламы я хочу отправить на предстоящий форум в Париже. Там как раз речь пойдет о всяких передовых идеях в области дизайна для крупных корпораций. Я считаю, вам стоит побывать, перенять международный опыт, так сказать.

Щукин пришел в восторг от этой новости, так как это означало, что его талант оценивают по достоинству. «И каким же я, в самом деле, был ослом, пытаясь реализовать себя в юриспруденции!» – думал Емельян. Художник предполагал, что тут сыграло свою роль впечатление, произведенное подаренным портретом.

– Узнаешь? – усмехнулся Абаджваклия, кивнув в сторону. Емельян проследил его взгляд и обнаружил на стене кабинета главы холдинга тот самый портрет.

– Дядя! Как это чудесно! Я рад, что вам понравился подарок, – расплылся в улыбке художник, тронутый до глубины души.

Щукин собрал свое портфолио, почитал в интернете про форум, и через пару дней улетел в командировку, полный самых светлых надежд на будущее.

Вечерело, за окнами становилось темно, Ксюша была дома одна. С одной стороны она гордилась, что в настоящее время ее супруг наконец-то занимался чем-то дельным. Но с другой – теперь она видела мужа совершенно в ином свете. Когда он был увлечен юриспруденцией, они могли часами дискутировать по тем или иным правовым вопросам. Емельян все больше восхищенно слушал, а Ксюша рассказывала. Теперь же, получив должность дизайнера, Щукин поспешил бросить вуз, вычеркнул всю правовую сферу из своего круга интересов и больше ничего не хотел знать о юриспруденции. Вместе с тем Ксении казалось, что и ее саму он точно так же вычеркнул из своей жизни, как будто больше она не волновала и не радовала его как раньше, как будто она больше не была ему интересна. Емельян распевал дифирамбы своему обожаемому благодетелю, а супруге даже комплиментов больше не делал, как будто просто не замечал ее, увлеченный своей новой и интересной жизнью. Ксюша была не слепая и прекрасно видела, какими взглядами пожирал ее муж эту Адель Маслоу на новогодней вечеринке. Ксюша даже не была уверена, что ее супруг на самом деле поехал на форум в Париж по заданию Арнольда. А что если он уехал куда-нибудь с этой Аделью, или еще с кем-нибудь. Ксюша, так же как и Емеля, подумала, что эта шикарная женщина не может всерьез любить пухлого Вадика (по крайней мере, на фоне темпераментного горца Снегирев несколько проигрывал). Впрочем, Ксюша и не отрицала, что если не обращать внимания на обхват талии, Вадима даже можно назвать обаятельным, уж очень у него светлая и добрая улыбка.

При всем при этом Ксения предпочла бы, чтобы Емельян нашел себе какое-то другое увлечение, потому что ей казалось, что находясь в компании этих людей, которые явно не считают его ровней, он может по своей глупости и наивности попасть в неприятности. Она не очень-то верила в искреннюю симпатию Арнольда к племяннику, ей казалось, что этот человек просто играет ее мужем, а потом, когда ему надоест строить из себя хорошего папочку, он просто вышвырнет Емельяна на улицу и забудет его навсегда.

В дверь позвонили. От всех этих мыслей Ксения была сильно не в духе и потому в первую секунду решила сделать вид, что никого нет дома, и просто не открывать. Звонок повторился, потом еще раз, стоявший за дверью был настроен решительно. Ксюша вышла в коридор и осторожно выглянула в глазок. На лестнице стоял Абаджваклия. И он вновь надавил на звонок со словами «Ксения, я же знаю, что ты стоишь и смотришь в глазок. Открой, пожалуйста, дверь, нам надо поговорить».