Воцарилась тишина. Артём не хотел верить своим ушам. Увиденное и услышанное никак не укладывалось у него в голове. Идя сюда, он надеялся совершенно на другое… В мечтах видел иной разговор, с совсем не таким исходом. Но теперь он понимал, что Ада в отличие от него, вполне довольна своей жизнью.

Да. Девочка похожа на него, но вот тут в душе был полный раздрай — она ведь промолчала о ребёнке. Значит, была вероятность, что малышка не его. Но, с другой стороны, ведь могла быть и его: если она, обиженная за его поступок в прошлом, не хочет признаваться в этом… А его жизнь была пуста. Он остался один-одинешенек — без единой живой родной души. Чтобы не сгинуть, не потерять себя окончательно, ему срочно был нужен тот, ради кого стоило жить…

«Неужели я недостоин прощения? Я же всё осознал… Если я ей не нужен, то это не значит, что я вот так просто откажусь от этого ребёнка… Я… Я… Я заберу её. Моя девочка! Моя дочка! А Ада… она примчится за ней, как миленькая, а тогда посмотрим, кто будет диктовать условия».

Он даже сделал шаг вперёд и протянул руки к малышке, но тут в его сознание ворвался голос блондина. Тот, словно прочитав его мысли, сказал:

— Готов хоть сейчас ехать в любую клинику и сдать анализы на генетический тест. Я хочу доказать отцовство, чтобы вы, молодой человек, раз и навсегда зарубили себе на носу, что не имеете к моей дочери никакого отношения. Вы для неё посторонний человек, прохожий. Просто когда-то были знакомы с её матерью. Причём, насколько я понимаю, у моей супруги в прошлом, остались какие-то претензии к вам, раз она даже поговорить с вами не хочет. Так что и не мечтайте разрушить нашу жизнь и брак. Я вам этого не позволю! — закончил он решительно.

Уверенные, довольно жёсткие слова стали для Артёма ушатом холодной воды, приведшей его в чувство.

«Да! Хотелось бы верить, что это моя девочка, но скандинав прав: глаза, губы… Как он сказал, зовут малышку? Вика… Виктория… Нет, Ада знала, что если бы у меня родилась дочка, то я хотел бы назвать её в честь своей бабушки, Полиной. Уж в такой-то малости она не стала бы противиться. Не моя она дочь. Ошибся Илья, выдавая желаемое за действительное. Если человек настолько уверен в результате теста… Нет, не моя. А жаль… Как жаль… Я снова один как перст…»

Ни слова не говоря, Артём медленно опустился перед Адой на землю, сначала на одно колено, а потом на другое, склонил голову, словно на плахе, и замер, ожидая, когда приговор будет приведён в исполнение. Он молча стоял на асфальте мокром после дождя, совсем не обращая внимания на то, что его модные брендовые джинсы промокли и испачкались. Затем плечи его затряслись в беззвучных рыданиях.

3. Глава 3

Ада растерянно взглянула на Кирилла. Тот пожал плечами и отрицательно замотал головой, показывая, что не знает, что сейчас нужно сделать. Только малышка, что-то мурлыча себе под нос, продолжала ёрзать у него на руках.

— Прости меня, Ада! — наконец произнёс Тёма. — Я очень виноват перед тобой. Прошло столько времени, а я по-прежнему словно в аду. Проживаю свой срыв снова и снова. Мне стыдно смотреть тебе в глаза. И так будет всегда. Из-за своего поступка я умираю по нескольку раз за день: жить, дышать нормально не могу из-за того, что натворил. Всё пошло прахом.

Плечи его затряслись с новой силой.

— Мне тридцать лет, и становится страшно от того, что я оказался никому не нужен на этом свете, — продолжил он спустя какое-то время. — Да что говорить — я сам себе теперь не интересен. Наверное, и правда жил неправильно. По-человечески больно за тебя, обидно за себя. Видно, я какой-то ущербный, бракованный, раз все так легко от меня отказываются. Даже ребёнка Бог не даёт, сколько бы ни старался…