– Хватит! – Ева отвернулась и опять присосалась к бутылке. – Хватит умничать, надоела. Не нравится что-то – проваливай, я тебя не держу.

Рита развернулась и ушла. Разговаривать с сестрой было бессмысленно. Закрывшись в своей комнате, девушка долго не могла уснуть. И вот ей приснился сон…

Неужели он тоже вещий? Что же такое с ней должно случиться? Что за дом она видела? Кого боялась? Чьи шаги слышала?

Рита гнала от себя тревожные мысли, но они возвращались снова и снова. За окном совсем рассвело, из-за тучи выглянуло солнце, хлопнула подъездная дверь, и послышались голоса людей. Рита тяжело поднялась, заправила постель и отправилась в ванную. Там она увидела сестру.

– Ты чего встала так рано? – удивилась Рита.

– Не твое дело, – буркнула Ева, низко склоняясь над унитазом. – Отвали.

– Тебе плохо? – испугалась Рита, бросаясь к ней. – Что вы вчера пили?

За все время, пока Ева пила, Рита никогда не видела, чтобы та чувствовала себя плохо. А сейчас сестра была белее мела, а губы приобрели синеватый оттенок.

– Евочка, давай скорую вызовем?

– Отвали, я сказала! – оттолкнула ее Ева. – Чего привязалась, мать Тереза? Тебе делать нечего? На работу вали и оставь меня в покое! Дай помереть спокойно!

– У меня выходной, – пискнула Рита и тут же разозлилась: – Ты опять за свое? Помирать она собралась! Еще раз такое услышу, опять у психиатра окажешься, поняла?

– А че? – прищурилась Ева. – Не хочешь, чтобы я помирала? А на кой ляд тебе такая сестра? Вот сдохну, спокойно жить будешь, мужиков никто водить не будет, бухать никто не будет!

Рита сама не сразу поняла, что произошло. Она подняла руку и отвесила сестре звонкую пощечину. В груди все клокотало от ярости.

– Заткнись, идиотка! – рявкнула она. – Ты из меня все соки уже вытянула! Помереть хочешь? Ну и помирай! Больше уговаривать не буду, сил больше нет! Только не надейся, что ты умрешь и встретишься с Мишкой и Сергеем, они добрые, чистые люди, а ты… Ты попадешь в ад! В раю не нужны пьяницы и маргиналы!

– Спасибо, сестренка, на добром слове, – Ева отступила, села на бортик ванны и неожиданно зарыдала.

– Евочка! – Рита тут же бросилась к сестре и обняла ее. После гибели Сергея и Миши она ни разу не видела ее плачущей, и слезы Евы очень испугали девушку.

– Евочка, прости меня! – прижав сестру к себе, Рита гладила ее по спутанным, давно не мытым волосам. – Прости, пожалуйста. Я люблю тебя! Я не могу больше тебя такой видеть! Ты же такая сильная, вспомни, как после исчезновения родителей ты все взвалила на себя. Ты не побоялась ничего, со всем справилась, ты меня подняла, заменив и маму и папу. А сейчас взяла и опустила руки!

– Ты не понимаешь, Ритка, – глухо ответила Ева. – Ты ничего не понимаешь… Уезжай отсюда. Или я уеду. Не хочу, чтобы ты гробила свою жизнь рядом со мной. Тебе замуж выходить надо и детей… – в этом месте голос Евы сорвался. – И детей рожать. А не сидеть рядом с полоумной сестрой.

– Ева…

– Хватит, – Ева поднялась и отошла от сестры. – Хватит, Рита. Оставь меня в покое.

Ева скрылась в кухне и чем-то начала греметь, а Рита, прикрыв лицо руками, беззвучно заплакала. Так было всегда. Никакие слова и никакие уговоры не действовали на сестру. Она не слышала их, словно приняв однажды решение опуститься на дно жизни.

Приняв душ и восстановив шаткое душевное равновесие, девушка выпила кофе и решила прогуляться. Находиться весь день в квартире рядом с Евой было выше ее сил. Едва успев открыть дверь, она увидела мужичка ростом едва дотягивающего ей до плеча, с бородой и в грязной куртке.

– Ева дома? – спросил он и сплюнул на пол.