– Понимаю, – вздохнула она.

– Ладно, я пойду, – я поднялся с дивана и шагнул к двери. – Меня ребята ждут.

– До свиданья, Володя, – фельдшерица потрепала меня по плечу. Имя назвала верное, значит и правда не ошиблась. Это хорошо. Надо будет, что ли, тетрадку завести, чтобы записывать информацию о своих знакомых. А то у меня голова так лопнет.

Кстати, вот интересно… Допустим, я облажаюсь и продемонстрирую незнание того, что должен был бы знать. Что обо мне люди подумают? Что я шпион, которым заменили настоящего Вовку Корнеева по прозвищу Велиал? Что я потек кукушечкой, и по мне плачет дурка? Или что я наркоман?

Я открыл дверь, и Бельфегор вскочил с кушетки. Посмотрел на мою забинтованную руку и печально вздохнул.

– Сломана? – спросил он.

– Не знаю, рентген же здесь не работает, – ответил я.

– В травмпункт обязательно зайдите, молодой человек! – громко прокричала вслед мне фельдшерица. – И не тяните, с переломами не шутят!

Судя по тому, что Бельфегор по дороге обратно жизнерадостно трещал что-то про сегодняшний концерт и свои идеи для масок, он у двери не подслушивал, а честно просто сидел и ждал. Потому что лицемерить его конопатая рожа явно плохо умеет. Слышал бы, что я говорил фельдшерице, наверняка не удержался и начал бы докапываться ко мне с вопросами.

– Такие дела, – сказал я, когда мы вернулись в нашу берлогу. Помахал перед всеми свеженакрученной повязкой. – Играть не могу сегодня.

– Да как так-то?! – Астарот скривил недовольное лицо. – Получается, что теперь из-за тебя нам придется выступление отменять.

– А может это… – подал голос Бегемот. – Кирюху позовем? Он играет хорошо, наши песни знает… Ну и давно хотел…

– Кирюху?… – на лице Астарота появилось выражение тягостного раздумья. Кто такой этот Кирюха, я не знал, но его кандидатура явно не пользовалась среди нашего фронтмена особой популярностью.

– Без гитариста мы не сможем, – протянул Астарот, бросив на меня недобрый взгляд.

– Ну сорян, – без особого раскаяния на лице развел руками я. – Без левой руки гитарист играть не может.

– А Кирюха сможет прямо сейчас на репетицию прийти? – спросил Астарот.

– Можно ему позвонить, – Бегемот выбрался из-за ударной установки. Посмотрел на меня. – Сходишь со мной до дяди Коли? А то он без тебя мне телефон не даст…

Судя по радостному крику в трубке, этот неведомый Кирилл занимался тем, что сидел дома и ждал, когда патлатые знакомые предложат ему поиграть в их группе. Неужели я ошибся, и эти ребята настолько хороши, что вокруг них клубится толпа желающих попасть в их тесный сатанинский кружок? На вид так говнари говнарями… Правда, я еще не слышал, как они играют и что поют. Но явно скоро услышу.

– Сейчас оденется и прибежит, – с довольным видом Бегемот положил трубку. – Тут подождем его, ладно? Надо же его на территорию провести.

На эту его фразу дядя Коля усмехнулся в усы и ничего не сказал. Мы вышли наружу. Я зябко поежился и попытался поплотнее укутаться в свою куртку. И шапки еще очень не хватало, если честно.

– Слушай, Вов, тебе не кажется, что Саня как-то… того… – зыркнув в разные стороны, заговорщическим тоном проговорил Бегемот. – Зазвездился что ли… Мы когда группу собирали, мы же думали, что будем все вместе решать. А он теперь ведет себя, будто «Ангелы Сатаны» – это только он один.

– Предлагаешь устроить переворот с революцией? – усмехнулся я.

– Нет, ну правда, а чо он? – засопел Бегемот. – Мне вот тоже нравится песня, которую Борька написал. А он и слушать не хочет… Может быть с ним как-нибудь… Поговорить что ли? Раньше ведь он так себя не вел.

– Поговорить – дело хорошее, – сказал я. В общем-то, достаточно было просто промычать что-то неопределенного. У Бегемота явно наболело, и он спешил вывалить на меня все свои чувства и мысли сплошным потоком.